В Самаре Тейтель вместе с купцом Михаилом Челышовым создал детский сад для малышей из беднейших семей. Глава районной комиссии самарского Общества по защите трезвости, Тейтель был убежден, что пьянство в семьях пагубно сказывается на детях, растущих без присмотра и заботы, питая рост преступности в городе: в небольшой Самаре было четыреста пятьдесят пивных заведений и около четырехсот трактиров. Самарский предприниматель Альфред фон Вакано предоставил здание на окраине, возле тюрьмы, а Тейтель нашел деньги и стал общественным руководителем детского сада. В этом заведении на выходных стало собираться до тысячи детей. Тейтель организовывал для них прогулки на пароходе по Волге, придумал новогодний экуменический праздник, где с детьми о разнообразии культур и национальностей вели беседу русский священник, еврейский раввин, польский ксендз и татарский мулла.
Некрещеный еврей, назначенный в государственное судебное ведомство еще императором Александром II Освободителем и потому «несменяемый» в должности
44, Тейтель старался использовать исключительность своего положения. Во многих своих поездках по провинции он увидел ужасающую нищету и бесправие собратьев по вере в селах и местечках черты оседлости. Дело помощи гонимым евреям он продолжил став членом Окружного суда в Саратове, где он «оказался естественным заступником многих жертв преследований и бесправия. За каждого из своих просителей Тейтель хлопотал, о каждом из них он нес заботу»
45.
Эффективным способом борьбы с нуждой, более действенным, чем раздача пособий, Тейтель считал обеспечение доступности профессионального и высшего образования для евреев. В 1904 году он возглавил Еврейский комитет Общества вспомоществования бедным студентам в Саратове, а несколько лет спустя – еще и Общество вспомоществования лицам, стремящимся к высшему образованию. Интересно, что почти восемьдесят процентов от общего числа стипендий получали девушки. «Тернист и труден путь еврейской девушки к своей мечте, высшему образованию», – констатировал Тейтель и всячески поддерживал как бедных курсисток, так и инициативы саратовских активисток, стремящихся к образованию. Он добивался для еврейских девушек права на обучение в фельдшерской школе, для еврейских учащихся – увеличения квоты на сдачу выпускных экзаменов в гимназии, для еврейских колонистов в Малаховке – оснащения их сельскохозяйственной колонии земледельческой техникой. Маленькое общество вспомоществования бедным учащимся играло в Саратове большую роль, выдавая стипендии и буквально спасая от голода малоимущую молодежь
46, а его председатель, по мнению очевидцев, неутомимо «призывал на помощь и будил общественную инициативу», предпочитая деятельную позицию гражданина популярным у интеллигенции спорам о будущем: «Заманчива и привлекательна перспектива – отсутствие тюрем, судов и взамен их грандиозные здания школ и университетов, но <…> надо мириться с тем, что бедность была и будет совершать преступления. Но во власти государства и общества доводить процент преступников до минимума. В обязанности общества приходить на помощь тем, которые часто не по своей вине, сделавшись преступниками и отбыв наказание, желают честно трудиться»
47Добровольный уполномоченный Общества поощрения ремесленного и земледельческого труда среди евреев России (ОРТ)
48, Тейтель инициировал создание в Саратове группы взаимного обучения молодежи, где знания пере-довались в процессе общения и на основе взаимопомощи между учащимися разных сословий и национальностей. В 1909 г. его «малое дело» получило широкий общественный резонанс и финансовую поддержку из Германии, от Общества помощи немецких евреев. Если не принимать во внимание масштабные проекты ОРТа, с московским отделением которого Тейтель стал сотрудничать позднее, в 1912 году, это стало первым случаем поддержки немецкими евреями межконфессиональной и частной образовательной инициативы в российской глубинке.
В 1905 году, чудом избежав побоищ еврейского погрома в Cаратове, Тейтель создал комитет по расследованию этого злодеяния и оказанию помощи его жертвам, потребовав от Петра Столыпина, тогда местного губернатора, признать свою личную ответственность за случившееся. Столыпин публичных покаяний не принес, но Саратовский окружной суд привлек к уголовной ответственности некоторых из тех, кто участвовал в разбойных нападениях на евреев
49.
Приезжая в Петербург из Саратова, Тейтель активно включился в деятельность Общества распространения просвещения между евреями в России, Еврейского колонизационного общества, Общества ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России, а несколько позже – Бюро защиты евреев, чьим активистом он был в Саратове. Начиная с 1880-х годов эти организации – представительства европейских общественных структур либо основанные на их принципах работы – играли ключевую роль в деле просвещения, социализации и культурной интеграции российского еврейства. У старших товарищей – представителей третьего поколения маскилим, таких, как Ушер Розенцвейг, брат раввина Танхума Розенцвейга, – Тейтель стал перенимать опыт, с молодыми – Максимом Винавером
50, Яковом Фрумкиным
51, Леонтием Брамсоном
52 – решать практические вопросы жизни еврейства вне черты оседлости и внутри нее. Его обширные знакомства в Петербурге и в Москве как профессиональные, так и общественные, оказались подлинным «университетом жизни» не только для него самого, но и для многих из его младших друзей, приобщившихся при участии Тейтеля к делу социальной солидарности: «Он сводил добрых людей между собой, возбуждал инициативу общественной работы»
53Не оказав особого влияния на продвижение судебного чиновника из провинции по карьерной вертикали, эти контакты помогли ему стать причастным к кругам формирующейся еврейской элиты Российской империи и обрести новые возможности работать на благо людей.
