Прежде, чем ехать в Португалию, мы с женой решили посетить некоторые места черты оседлости, в том числе и местечко Черный Остров, Подольской губернии, – мою родину.
После 42-летней жизни вне черты, нам хотелось посмотреть, как живут там наши братья. О забитом, бесправном положении евреев черты, о царствовавшем там произволе мы, конечно, знали, но боль особенно остро чувствуется, когда воочию видишь это насилие и угнетение личности.
В Черном Острове на вокзале собрались местные евреи провожать нас. Является жандарм, требует, чтобы все евреи оставили зал 1-го класса, так как, по распоряжению жандармского железнодорожного ротмистра, евреям запрещено находиться в зале 1-го класса. Оказалось, что евреям не только в зале 1-го класса, но и на перроне нельзя собираться.
Первым городом, где мы остановились за границей, была Вена.
Из Вены мы приехали в Париж и остановились у нашего друга – Раисы Борисовны Герценштейн
413, энергичной, интересовавшейся всем, что касалось дел еврейского народа, имеющей большие связи в местных политических и общественных сферах. О моем приезде и о предстоящей поездке в Португалию узнали некоторые общественные деятели и в гостиной Герценштейн происходили споры и беседы по вопросу об Анголе.
С первым отходящим поездом мы с женой в третьем классе выехали в Лиссабон. Дорогой мы остановились в Мадриде. Курьезный случай был с нами: мы велели вынести наши вещи, предполагая взять извозчика и поехать в какую-нибудь скромную гостиницу. Когда мы вышли с носильщиком, к подъезду подъехал большой ярко освещенный автомобиль и носильщики начали наполнять его тюками, чемоданами; туда попали и наши вещи.
Тут же стали садиться в автомобиль пассажиры. Испанским языком мы не владели, объяснялась моя жена по-французски. Мы решили следовать примеру остальных пассажиров и тоже сели в автомобиль. Автомобиль мчался по городу с бешеной быстротой и подкатил к стоящему в конце города роскошному отелю, ярко освещенному морем электричества. Швейцары и лакеи выбежали высаживать пассажиров. Мы поняли, что попались. Спрашивая цену комнаты, мы ужаснулись, кажется 50 франков в сутки за комнату. Время было позднее, около 12 часов ночи. Швейцар оказался очень любезным, послал мальчика за извозчиком, и мы ночью долго искали подходящую гостиницу, наконец нашли.
После утомительного путешествия по испанским довольно скучным и грязным железным дорогам мы, наконец, прибыли в Лиссабон. Предупрежденный о нашем приезде, Терло нас встретил на вокзале в цилиндре, в перчатках, в полной форме. Каково было его удивление, когда представители ЕТО вылезли из довольно некомфортабельного вагона третьего класса! На автомобиле отвез он нас в самую лучшую гостиницу «Европа», где были приготовлены для нас две большие, хорошо обставленные комнаты.
За всё это после пришлось нам платить из наших скудных средств!
Терло оказался очень подвижным, энергичным человеком, и роль посредника между еврейским народом и португальским правительством, помимо того, что льстила его самолюбию, захватила его, он горячо желал переселения всех евреев в Португалию.
Как мы узнали, в Португалии это был единственный еврей из России, и к нему-то обратилось португальское правительство со своим предложением.
На другой день рано утром мы вышли на улицу. Яркое весеннее солнце ласково светило, и мы почувствовали себя в каком-то волшебном мире. Несмотря на ранний час, жизнь на улице била ключом; публика была самая разнообразная: англичане, африканцы в своих костюмах, в особенности много было мулатов.
После завтрака Терло повел нас к себе в контору. На стене висела большая карта Анголы, и приглашенный к Терло старый военный доктор, проживший в Анголе около 20 лет правительственным врачом, подробно познакомил нас с этнографическим и географическим положением Анголы, занимающей почти всю юго-западную часть Африки.
Этот доктор был большой любитель Анголы, рьяный португальский патриот и поклонник идеи переселения евреев в Анголу.
Терло предложил нам на другой день познакомиться с человеком, хорошо знакомым с предложением португальского правительства, занимающим весьма видное положение в португальских политических и общественных сферах. Это был Альфред Бенсауд
414, директор высшей политехнической школы в Лиссабоне.
В начале прошлого столетия предки Бенсауда были первыми евреями, переселившимися из Голландии в Португалию. Сначала они поселились на Азорских островах, затем потомки их переехали в Лиссабон. В течение целого столетия Бенсауды давали много деятелей на всех поприщах государственной, научной и промышленной жизни Португалии. На Азорских островах в разных местах имеются улицы имени Бенсауда. Сам Альфред Бенсауд, – ему под 50 лет, – обворожительной наружности человек, глубоко и разносторонне образованный. Его вилла – центр умственной жизни Лиссабона.
Вся семья – ярые евреи-патриоты, страстно жаждут возрождения еврейского народа. От Альфреда Бенсауда мы узнали все, что нас интересовало по вопросу об Анголе.
А узнали мы следующее: Португалия, обнищавшая, разоренная королевским режимом и католическим духовенством страна, после революции 1910 года провозгласила республику. Правительство молодой республики и все общественные и политические деятели энергично принялись за возрождение отечества. Одним из самых серьезных вопросов был вопрос о колониях. Германия, Англия и Бельгия в свое время отняли у Португалии самые лучшие колонии, осталась только Ангола в юго-западной части Африки. Территория Анголы превышает по своему размеру метрополию в 6-7 раз. Чтобы укрепить ее за собой, нужно ее заселить. А заселить ее у Португалии нет возможности. Из своего шести с половиной миллионного населения, Португалия не могла предоставить людей для Анголы, а между тем, с заселением нужно спешить, так как Германия стала обращать свое внимание на Анголу и Португалии угрожала опасность лишиться этой последней богатой колонии. Кем же заселить ее? Пускать туда немцев, англичан, итальянцев и вообще поданных какого бы то ни было государства – опасно, так как за спиной таких переселенцев стояли бы их правительства и могли бы возникать конфликты с серьезными для маленькой Португалии последствиями.
Взоры государственных людей Португалии обращены были на евреев из России, где положение евреев с каждым днем ухудшалось, и где под влиянием министра юстиции Щегловитова готовился ритуальный процесс Бейлиса
415Привлечение энергичного, способного, промышленного народа в богатую малозаселенную Анголу все считали очень полезным. Все были убеждены, что живой еврейский народ внесет оживление в мертвое государство.
