Структура и деятельность Союза русских евреев в Германии по своим принципам организации напоминала возникшие в России гражданские сообщества второй половины XIX века, которые объединяли благотворительность и культурную деятельность. Русские и еврейские эмигранты к моменту приезда в Берлин уже имели большой опыт участия и в обществах попечительства о бедных и в обществах взаимопомощи внутри своих сословий, конфессий и профессиональных союзов. В дореволюционной России, отметил наблюдатель, «практически в каждом городе вели изолированное существование разнообразные благотворительные и аналогичные организации, но ни о каком легальном и сколько-нибудь прочном объединении их и централизации не могло быть и речи»
494Активная общественная солидарность была и внутренней потребностью ведущих представителей русского еврейства, и правилом той жизни, в которой они ощущали себя достойными членами общества.
Учредители Союза русских евреев, объединив свои знания и опыт, взяли все лучшее из практики, уже освоенной на родине, создав структуру, которая интегрировала сразу несколько видов деятельности и была ориентирована на разные социальные группы – как на обеспеченных, так и на нуждающихся эмигрантов. В ее основе был положен принцип самопомощи: «Та часть беженцев, которой удалось спасти хотя бы часть своих прежних средств, взяла на себя добровольную обязанность помогать части нуждающихся беженцев»
495Источниками средств Союза становились не только пожертвования лиц, еврейских и немецких фирм, но и публичные мероприятия, которые, как мы увидим далее вплоть до синагогиальной комиссии, служили задачам сборов средств в интересах беженцев и развития деятельности Союза.
По своим многообразным задачам и объединению разных социальных слоев Союз напоминает более всего дореволюционный ОРТ – Общество распространения ремесленного труда среди евреев, которое было образовано в 1880 году в Петербурге. В 1906-м российский ОРТ реформировал свою деятельность, перейдя от пассивной раздачи денег нуждающимся именно к политике «продуктивной помощи», выдаче ссуд и кредитов на развитие хозяйств, обучение новым для евреев профессиям и так далее
496Тейтель был многолетним общественным уполномоченным ОРТ в Саратове, помогал оснащать еврейских ремесленников в Поволжье и аграрную колонию в Приуралье, а в 1912 году был заместителем руководителя московского отделения ОРТ.
Раздачу мелких пособий Тейтель считал унизительной для нуждающихся. И в Берлине он постепенно преобразует Союз из обычной благотворительной организации в многофункциональную структуру активной взаимопомощи. По ряду позиций, таких, как продуктивная помощь, обучение новым профессиям, выдача продуктивных ссуд, создание собственных детских и образовательных учреждений, Союз русских евреев повторяет именно модель дореволюционного российского ОРТ. Не случаен и тот факт, что среди первых членов Союза русских евреев в Германии были Яков Фрумкин, секретарь учредительного съезда ОРТ в Берлине, и Леонтий Брамсон, один из зачинателей ОРТ в царской России и первый председатель созданного 9 января 1921 г. Берлинского ОРТ (или, иначе, «Общества содействия ремесленническому и земледельческому труду среди евреев из бывшей Российской империи, Отделения Германия»; при регистрации указание «из бывшей Российской империи» было снято)
497.
Союз не преследовал политических целей, являясь исключительно гуманитарной организацией. В многочисленных интервью руководители правления неоднократно указывали на то, что Союз является относительно политики и религии организацией нейтральной и либеральной, открытой для взаимодействия со всеми, кому дороги общечеловеческие ценности и интересы
498Интересен тот факт, что для того, чтобы быть стать членом Союза вовсе не требовались свидетельства из религиозных общин. Таковыми «могли быть евреи обоего пола, достигшие 20-летнего возраста, и представили рекомендации двух членов Союза»
499Вполне достаточно было указать, что рекомендуемый человек – личность исключительно честная и порядочная, чтобы он стал членом клуба «милых и хороших людей». Щедрые вступительные взносы в первые годы измерялись в сотнях и тысячах марок. Сумма ежемесячного членского взноса в начале 1920-х годов варьировалась от 5 до 19 Мк. Но даже в трудные годы разъезда беженской колонии из Берлина, Тейтелю удавалось почти невозможное – рекрутировать новых членов, создавать группы актвистов по сбору средств, а в марте 1927 года даже инициировать изменение устава Союза, определив «минимальный взнос в размере 1 РМ в месяц»
500.
В 1921 году в правление Союза входили 21 человек, к 1925-му его численность выросла до 25, к 1929-му – до 27. Правление избирало президиум – председателя Союза и трех его товарищей. Устав Союза предполагал ежегодную ротацию членов правления по жребию (обновляться должно было не менее трети его членов), однако выбывшие из руководства зачастую переизбиралась коллегами по правлению заново. В правление Союза входили преимущественно русскоязычные высококвалифицированные специалисты с дореволюционным опытом участия в российских общественных организациях: профессора, адвокаты, врачи, инженеры, литераторы. Их знания и опыт были важны Союзу. В 1922 году в докладе общего собрания Союза было отмечено: «Беженская среда, к сожалению, не может дать достаточного числа активных общественных работников. Многие, весьма многие, охотно отдавали бы общественной деятельности свое время и энергию, но ненормальное положение беженцев, живущих на чужбине и отдающих все свои силы тягостной борьбе за существование, лишают этой возможности»
501Вероятно, по той же причине одни и те же члены правления одновременно участвовали в работе разных комиссий
502Именно они, занимаясь организацией помощи беженцам, составляли группу активистов Союза.
