Глядя на меня, Санаду останавливает его речь нетерпеливым взмахом руки. И вампир, умолкнув, опять почему-то на меня смотрит. Мрачно так.
Харсан подо мной нервно перебирает лапами, и я успокаивающе поглаживаю мохнатую широкую макушку: не съедят же его, такого большого, эти вампиры.
– Что, решили всё же замуж? – интересуется Санаду, надменно оглядывая «лошадку» и сопровождение. – Кандидатов подбираете?
Ну вот всё бы ему удовольствие испортить: такое приключение, как попадание в другой мир, омрачил своими интригами, чуть не лишил меня учёбы в самой настоящей магической академии, теперь покатушки на медведе представляет в невесть каком свете, а мало ли на ком я ещё покататься захочу!
И, кстати, теперь мы на вы?
– Среди оборотней тоже можно выбирать? – картинно удивляюсь я. – Вы же мне только демонов предлагали.
Закашливается Харсан, остальные парни плотнее скучиваются за нами.
– Кого угодно можно выбирать, – нарочито любезно сообщает Санаду.
– Вы бы осторожнее с предложениями, – предупреждаю я. – А то и на вас кто-нибудь позарится. Когда-нибудь. А я нет, не жениха выбираю, – снова поглаживаю Харсана по макушке, тереблю неожиданно мягкие уши. – Просто общаюсь, наконец, с приятными местными жителями.
Спутник Санаду бегает взглядом от него ко мне и обратно, и губа вампира дёргается. У Санаду дёргается только бровь – демонстративно презрительно.
Он проходит мимо нас (оборотни при этом синхронно смещаются, чтобы мы с несчастным Харсаном их прикрывали).
Отойдя шагов на пять, спутник Санаду оглядывается, чтобы опять на меня странно посмотреть, а на десятом шаге продолжает недовольно:
– Мой господин, вы должны вернуться в кантон…
– У меня нет времени, – отмахивается Санаду, ускоряя шаг.
Ответ его слуги тонет в слаженном выдохе оборотней.
– Пронесло! – выдыхает мишка, превратившийся в человека, чтобы занимать меньше места в укрытии, хотя этот бугай за два метра ростом и «меньше» понятия несовместимые.
– Удивительно даже, – соглашается волкооборотень, согласившийся с тем, что нам с ним взаимный интим противопоказан. – Никого не тронул…
– А что, любит трогать? – тереблю уши Харсана. Не хочется слезать, от слова совсем. – Прямо всех?
– Даже королей и императора не боится… говорят, – с придыханием сообщает обратившийся в человека медведеоборотень, всё ещё не решаясь высовываться.
– Да Санаду у нас, оказывается, тот ещё шалун! – хмыкаю я.
И в ответ получаю дружное:
– Тс-с-с!
Парни с ужасом косятся на охрану, Харсан проседает и так оглядывается по сторонам, словно прикидывает, куда бежать.
Что-то нервные они все, пора слезать.
Слезть нормально не успеваю: Харсан стремительно лысеет и превращается в парня, но остаётся на четвереньках. Так что сцена моего сидения на его спине приобретает новые оттенки смысла. Бедным охранникам трудно сохранить постные лица, но они стараются. Очень.
Харсан наклоняется, и мои стопы упираются в землю, тогда он бочком протискивается между ног и вскакивает.
– Приятно было познакомиться, но нам пора! – так же бочком-бочком Харсан отступает со своими приятелями. – Всего хорошего!
– Мне тоже было приятно, – машу им рукой, а оборотни припускают к углу здания.
За которым благополучно скрываются с удивительной резвостью.
Оглядываюсь: в отдалении стоит Санаду, слуга ему что-то объясняет, трясёт чёрной бумажкой, а скрестивший руки на груди Санаду косится в мою сторону. Ну и ему тоже машу рукой, а то с ним не попрощалась, как-то невежливо вышло.
И со спокойной совестью поднимаюсь на крыльцо-портик. Охранники следят за каждым моим движением.
– Пройти-то можно? – уточняю я. – К Алоизу.
– Да, конечно, – левый охранник взмахивает рукой, из стены выныривает белый каменный диск и преграждает путь к дверям с ручками в виде драконов. – Руку приложи.
– Зачем?
– Да там внутри запутано всё, а путеводный камень метку поставит – и она тебя куда надо приведёт.
Метку поставит – как-то у меня это с клеймом на животных ассоциируется.
– А без метки можно?
Охранники смотрят на меня с сомнением, но левый признаёт:
– Можно. Только под твою ответственность: если заблудишься, задержишься, заглянешь куда нельзя – сама отвечать будешь и наказание отрабатывать тоже.
Как всё строго.
– А наказание какое?
Охранники странно улыбаются.
– Туалет вымыть, – сообщает левый.
– Общественный, – добавляет правый.
– Пожалуй, рискну! – бодро решаю я. – Только объясните, как попасть на место.
Рассказ получается короткий, но путаный, приходится на пальцах запоминать повороты.
– Можешь проходить, – разрешает левый и собственноручно открывает дверь.
Какие они дружелюбные, не то что некоторые вредные вампиры.
Позади вспыхивает шум. Оглядываюсь: из соседнего здания высыпают студенты в разноцветных одеждах. А в другой стороне так и стоит Санаду, и, вроде, искоса за мной наблюдает. Деланно отворачивается. А, может, мне показалось? Мало ли какие у него дела, вдруг он ждёт кого-нибудь, вот на дверь и смотрит.
– Благодарю, – улыбаюсь левому охраннику и прохожу в просторный холл.
Здесь полно картин: пейзажи, удивительные животные. Полная энтузиазма, я спешу пройти объяснённый на словах путь, пока не забылся. Да и отвлекаться тут не на что, самое интересное – резные ручки на массивных дверях да картины. Как-нибудь в другой раз полюбуюсь.
Возле нужных дверей оказываюсь минут через пять, стучу – и они сами открываются.
Искомый кабинет прост и строг: серые стены, мрачные картины, тёмное дерево мебели, массивные шкафы вдоль стен, а узкие стрельчатые окна забраны цветными стёклами витражей, из-за чего проникающий сюда солнечный свет кажется тёмным. В углу прислонена погрызенная огромная ветка.
