– Ну, да, капелька – это аргумент, – он переводит взгляд на втиснутые за стол букеты и едва уловимо хмурится. – Ладно, продолжим опрос. Итак, что вы сделали, чтобы сущность пошла ко мне и забрала Марка Антония?
– Попросила забрать Марка Аврелия. Просто в пустоту. Не особо надеясь на результат.
– А когда мой кабинет разгромили, вы тоже просили вернуть вам белку?
– М-м… – задумываюсь. – Что-то не припоминаю такого. Я как-то быстро собралась сама его вызволять.
Уголки губ Санаду дёргаются вверх. Неужели ему понравилось наше сражение за баночки с гоблинским месивом?
– Кстати, – поглаживаю Марка Аврелия. – А тот ваш кабинет, ну, в котором гоблинские ароматизаторы, он в каком сейчас состоянии?
– Желаете удостовериться, что мстя ваша была страшна?
– Просто любопытно.
– Я оставил кабинет законсервированным. Проще подождать, когда магическая основа овонизатора выветрится сама и убрать кабинет стандартными средствами, чем пытаться разобраться с проблемой сразу.
Вот что значит много времени и несколько кабинетов в запасе.
– Уже планируете, как лишите меня ещё одного кабинета? – улыбается Санаду.
– Ну, если вы будете плохо себя вести…
То, насколько забавно это звучит, мы понимаем одновременно – и смеёмся, ловя взгляды друг друга и от этого смеясь ещё громче.
Санаду даже лбом в спинку софы упирается, чтобы справиться со смехом. А Марк Аврелий, недовольно фыркнув, перебирается из моего декольте в свой особнячок на столе. И недовольно сверкает глазами в окошко.
– Про плохое поведение… – Санаду подавляет смешок и поднимает голову, весело смотрит на меня, – это должна была быть моя фраза.
– Ну, кто успел, тот и сказал, – развожу руками.
И мы снова смеёмся, блики в глазах Санаду так радостно блестят. Снова ему приходится склонить голову и упереться лбом в спинку софы, чтобы успокоиться.
Я прикусываю губу, разглядывая его спутанные длинные волосы, вздрагивающие от приступов смеха плечи, пальцы.
– Вы очаровательны, – глухо звучит голос Санаду, пойманный в пространство между его телом и спинкой. – Просто очаровательны.
Никто и никогда не считал моё поведение очаровательным. Особенно старшие. И от этого… от того, что говорил он не прямо в глаза, а куда-то в софу, кажется, что слова Санаду мне лишь почудились. Хотя он по-доброму так смеётся, а когда поднимает голову, его глаза всё так же весело блестят.
С другой стороны – я никогда не встречала таких, как Санаду. Никогда и нигде.
– Что-то случилось? – он ещё улыбается, но расслабленность мгновенно сменяется собранностью готовой к выстрелу пружины. Как тогда на дуэли, когда он решил сражаться с Шаантарэном серьёзно.
– Нет, – мотаю головой. – Просто подумала… а не решит ли сущность вам отомстить за издевательство над Марком Аврелием?
Это первое, что приходит в голову вместо… ну не признаваться же Санаду, что я только что осознала его… эксклюзивность?
– Я над Марком Антонием не издевался, он сам пил. К тому же, – Санаду беспечно взмахивает рукой, – мой дом под надёжной защитой боевого мага, щитовика и… котика.
– А если они не справятся? Особенно котик, – при мысли о Шаантарэне, обороняющем особняк от огромной белки, невольно хмыкаю.
– Ну, – Санаду беспечно пожимает плечами. – В крайнем случае – построю новый особняк на месте старого. Ещё лучше.
– Только ванну восстановите прежнюю, – я улыбаюсь.
– О, у вас какие-то планы на мою ванну? – он снова подаётся чуть вперёд, укладывает подбородок на сложенные на спинке софы руки, весело поблескивает глазами.
– Она покорила меня до глубины души, – прижимаю ладонь к груди. – Такая красота должна жить долго.
И желательно, чтобы я жила под одной с ней крышей.
– Да ей лет сто уже, – хмыкает Санаду. – А сейчас расскажите подробнее о вашем общении с сущностью.
– Да это и общением трудно назвать, – прежде чем, чем описывать такую короткую встречу, я отвожу взгляд, чтобы снова не утонуть в чёрных омутах его глаз.
Слишком уж они притягательные.
Глава 58
В свой особняк Санаду возвращается далеко не сразу.
Два часа посиделок в комнате Клео он объясняет себе необходимостью покараулить иномирную сущность: вдруг пошла бы на контакт?
Но не пошла, сколько ни звали.
Как и в прошлый раз, Санаду телепортируется в тёмный коридор и прислоняется спиной к стене. В столовой тихо шелестят голоса и порой ударяются друг о друга и об стол кубки.
Санаду довольно щурится: Эзалон посмеивался над его изысканиями в неподвластной вампирам некромантии. Ну и над его любовью к позёрству: а вампир, на равных спорящий о тонкостях некромантии с личем – высшей формой практикующих эту магию – то ещё позёрство. Мол, всё равно эти знания не пригодятся, только пустая трата денег на драгоценные манускрипты и консультации специалистов.
Так вот, сегодня знания пригодились. Санаду не уверен, что Клео осознаёт всю комичность того, что в некромантию её посвящал не наставник, а вампир, но самому Санаду это забавно… и приятно. И он бы с удовольствием за чашечкой чая продолжил обзорную лекцию, но пострадавшим Линарэн назначил курс зелий, чтобы исключить любую возможность влияния чая из другой вселенной на магические источники. Поэтому Санаду пришлось заканчивать интереснейшую беседу, поить Клео горьким напитком и укладывать в постель.
То есть не прямо укладывать, а сказать, чтобы ложилась: у зелья сильный снотворный эффект. Но какой же соблазн был изобразить из себя заботливого соректора и уложить лично, и одеялом укутать, и…
В профилактическом курсе нуждались все, но Ника, судя по данным браслета, и не думала возвращаться в общежитие. Желая отвлечься от мыслей о переодевающейся в ночную сорочку Клео, Санаду лично отправился напомнить своей подопечной о лекарстве. Полюбовавшись, как улепётывает придерживающий чалму Валарион, Санаду отвёл Нику в комнату, где уже мирно посапывала Клео.
Совесть и не думала отставать, так что Санаду пошёл проверять Валариона и демонов. Конечно, те уже и думать забыли о том, что зелье пьётся по часам. Проследив, как они опустошают флакончики, Санаду ушёл, злопамятно умолчав о резких усыпляющих свойствах лекарства.
И вот теперь он дома. И даже может сказать, что с пользой провёл время.
Снова задумавшись о безмятежно спящей Клео, Санаду не замечает, как закусывает губу, и не представляет, насколько мечтательно мягким становится выражение его лица, как блестят при этом глаза.
Потянувшись, он направляется в столовую.
Одного взгляда на ряды пустых бутылок у стены и два пустых бочонка хватает понять: придётся восстанавливать запасы винного погреба. Но это мелочи, плохо другое: гости в полной некондиции. Шаантарэн храпит под столом в обнимку с третьим бочонком. Баратус и Саториус наливают, чокаются и даже что-то бормочут, но остекленевшие глаза подсказывают, что это всё делается на автопилоте.
