– Вы просто мало общались, – выдаёт она наконец.
И возвращается к книге о влияющих на внешность магических воздействиях.
Так и не дождавшись иных объяснений, пожимаю плечами и возвращаюсь к учебнику: мой характер некоторые тоже считают невыносимым, но это не мешает мне общаться… с Санаду.
Ладно, время покажет, что и как.
***
Некромантская магия терзает кожу Санаду раздражающим въедливым зудом, а ему ещё приходится расписание переделывать.
Под строгим присмотром Эзалона.
Прямо у него в кабинете.
И тяжкие вздохи, жалобы и просьбы дать отдохнуть не действуют: сложивший руки на груди Эзалон непреклонен и повторяет одно и то же:
– Сам виноват. Терпи и переделывай расписание.
Санаду остаётся только тяжко вздыхать и корректировать занятия так, чтобы успевать и к менталистам, и к некромантам.
Единственное, что его утешает – мысль о том, какой фурор произведёт известие о том, что он теперь профессор некромантии.
Прилетевшее письмо он ловит с улыбкой, уверенный: те, кто не могут высказаться лично, доставят ему немалое удовольствие своей письменной реакцией.
Неожиданно первым из всех оказывается архивампир Келтар.
«Похоже, его шпионы здесь самые расторопные», – предполагает Санаду.
«Санаду, это твоя самая безумная выходка. Теперь я точно знаю: ты, сумасшедший!»
«О, даже забыл написать, что мне не место во главе кантона, – хмыкает Санаду и, подумав, соглашается. – Да, пожалуй, это самая безумная моя выходка».
Следующее послание прилетает от Изрель:
«Санаду, хватит пить! Ты рискуешь стать первым архивампиром-алкоголиком. И, да, тебе снова удалось меня удивить».
Санаду поднимает нарочито печальный взор на Эзалона и, сдерживаясь от того, чтобы почесать спину, грудь и вообще всё, патетично сообщает:
– Поздравляю, моё назначение наставником некромантов, – Санаду хмыкает, проникаясь звучанием неожиданного звания, – считают пьяным бредом. Рекомендуют завязывать с выпивкой, так что передаю тебе, это же твоя идея.
Эзалон переходит в демоническую форму – распадается на нити демонической энергии. Трудозатратное состояние для него, зато ни инфаркта, ни инсульта в нём заработать невозможно.
– Да, пожалуй, тебе лучше побыть в таком виде, – поддерживает его решение Санаду.
Но не успевает углубиться в тонкости расписания (ему же и время свободное надо выкроить), как прилетает ещё один самолётик с гневным сообщением:
«Тебе не место во главе кантона!»
Это Келтар исправляет упущение первого своего послания, что вызывает у Санаду довольную улыбку во все зубы.
– Рас-списание, – шелестит мрачный голос Эзалона.
А когда довольный собой и недовольный зудом в теле Санаду почти заканчивает с расписанием, прилетает ещё один самолётик.
Почерк Санаду не узнаёт, – древнейший из архивампиров Вааразариз не баловал его собственноручными посланиями, – адресата определяет по штампу печати со вписанными в цветок инициалами.
«Это гениально! Жаль, я до такого не додумался!»
– Санаду, хватит улыбаться! – шикает Эзалон. – Это планировалось как наказание, не делай такое довольное лицо.
– Да наказание это, наказание, – уверяет Санаду и позволяет себе почесать ухо.
Шею.
Запястье… и ещё много чего: некромантская магия – сущее наказание для вампира.
***
На ужине только и болтовни о дуэли: говорят, Тавроса Санаду буквально размазал. И даже что-то отрубил мечом. И что всех зомби Санаду голыми руками разорвал, а что вампиры зомби предпочитают не трогать – так он на это плюнул и всё равно порвал. И вроде как собирается сделать себе кубок из черепа с посоха Тавроса. И плевать Санаду на то, что некромагия конфликтна его сути.
Я же сижу в уголке у окна, мирно ем и невольно слышу это всё.
Полагаю, многое из сказанного – преувеличение или вымысел. Если у Санаду был меч, какой смысл ему разрывать зомби руками? Да и те выглядели скорее порезанными, чем порванными – я то их осматривала. И под впечатлением от силы Санаду, только…
– А из-за чего они дуэль устроили? – подобный вопрос проскальзывал и раньше, но впервые он звучит так громко.
И отвечают на него так же громко:
– Они студентку не поделили.
Вот ведь фантазёры!
Глава 61
– Как студентку не поделили?
«Один хотел из студентки зомби сделать, а другой – кровушки попить, и каждый хотел быть первым», – сразу приходит на ум, но Ника говорила, что вампиров в кровопийстве обвинять неприлично, да и моих знакомых здесь нет, чтобы позубоскалить над слухами вместе, так что вместо высказывания самого напрашивающегося объяснения прикладываюсь к чашке чая.
– Говорят, профессор Санаду так хотел со студенткой встречаться и так ревновал её к профессору Тавросу, что назначил ей отдельные уроки некромантии, которые собирался вести сам. Профессор Таврос тоже на неё глаз положил и когда расписание это увидел, так разозлился, что пошёл и вызвал профессора Санаду на дуэль. И профессор Санаду победил его и изгнал из Академии…
Пью чай, слушаю… и тут до меня доходит, что уроки некромантии Санаду вёл мне. Мне! И если об этом кто-то узнал… от неожиданности вода попадает не в то горло, его будто пронзает шипами, шею сдавливает спазм. Сквозь кашель я отчаянно глотаю чай, и горячий отвар пламенем заливает всё. Слёзы застилают глаза, но я пью, пока не проходит страшное колючее ощущение.
А когда боль в горле отступает, приходит осознание, что в столовой подозрительно тихо. Сморгнув слёзную муть, поворачиваюсь из своего уютного уголка.
Все смотрят на меня.
– Это она! – на меня указывает незнакомая девушка. – Это её профессора не поделили!
На меня смотрят в явном ожидании разъяснений. Причём даже парни выглядят не менее заинтересованными, чем девушки. Но парней, наверное, дуэль интересует. А уж я как жалею, что её не видела!
Среди оторопевших посетителей вижу знакомых менталисток (лицо Яслены заливает краской) и некроманток. А подвозивший меня медведеоборотень почему-то бледнеет. Его приятели выглядят так, словно планируют залезть под столы. Странная какая-то реакция.
– Без комментариев! – царственно сообщаю я и разворачиваюсь в свой уголок, маленьким глоточком уменьшаю остатки чая: всё равно оспаривать слухи бесполезно, остаётся смириться… или возглавить это безобразие.
Раньше про меня болтали, что я наследственно чокнутая, а теперь сплетнями из меня делают роковую красотку, из-за которой схлестнулись на дуэли аж два профессора. Да это явный прогресс!
