Запрокидываю голову сильнее и, сползая по сидению, вытягиваю ноги под столом.
Думаю… Вспоминаю… Можно ли считать поведение Санаду знаками романтического внимания?
И задаюсь вопросом: а зачем об этом думаю? Это же на ситуацию не влияет, только время отнимает. Тем более, я правда не вижу в лёгкой манере общения Санаду «состава преступления».
А вот то, что Санаду так странно отнёсся к убийству студента – немного непонятно. И сомнительно. Впрочем, возможно, у него просто нет связей для влияния на следствие, а девушки теперь несправедливо обвиняют его в полном равнодушии.
***
Склонённый в раболепном поклоне официант пятится из отдельной кабинки ресторана. Волнением, почти страхом от него так и фонит: ну как же, явились сама императрица и правитель одного из вампирских кантонов.
Резную дверь официант закрывает отнюдь не бесшумно – сказываются нервы.
– Надо было выбрать заведение поприличнее, – произносит Санаду, заодно отмечая некоторую неровность плиточного узора на стене, и откидывается на спинку цветастого диванчика. – Здесь не привыкли к таким высоким гостям.
– Зато здесь нет придворных и прочих подобных деятелей, – Ланабет небрежно закидывает локоть на спинку занятого ею плетёного кресла. – Думаю, ты, как никто, понимаешь моё нежелание с ними лишний раз пересекаться.
Они мгновение смотрят друг другу в глаза. И оба тяжко вздыхают: два случайных во власти почти человека.
И устраиваются чуть свободнее.
Ланабет заправляет за ухо светлую прядь и дёргает драгоценную серёжку:
– Что у тебя случилось? И какие политические проблемы с кантонами это может принести?
Санаду неопределённо хмыкает:
– Дело касается Неспящих, так что, сама понимаешь, вопрос для вампиров острый, неприятный.
– Этим грязным бельём вы трясти не любите.
– Что поделать, политика, – картинно вздыхает Санаду и продолжает чётко, холодно. – Из надёжного источника стало известно, что в Нарнбурне некоторые жители подверглись незаконному ментальному воздействию. Им сделали установки, по которым они, не осознавая этого, пересылают любую полученную обо мне информацию… Маре. Естественно, через таких же подставных не осознающих этого лиц.
Хмыкнув, Ланабет качает головой:
– Кажется, тебе повезло, что глава ИСБ теперь я.
Санаду нервно дёргает уголком губ: ему повезло, да, а вот одной драконессе-менталистке, возможно, нет*. Но он отбрасывает мысли о деле, которое его не касается, и возвращается к своему:
– Когда ИСБ избавит меня от слежки?
_______
* Подробности можно узнать в цикле «Секретарь старшего принца». 18+
Глава 70
Ланабет вздыхает. Санаду сочувственно улыбается:
– Если ты обдумываешь, какую политическую пользу из этого дела можно извлечь, то мой ответ: лишь мою искреннюю благодарность. За то, что ИСБ выполнит свою работу.
– Да я понимаю, что это не повод торговаться, – Ланабет неопределённо взмахивает кистью упёртой в спинку кресла руки. – Честно говоря, политика меня не так беспокоит, как Неспящие: их база в другом мире опустела, существует вероятность, что они вернутся или уже вернулись в Эёран. И тут приходишь ты с сообщением, что одна из Неспящих за тобой следит.
– Она давно за мной следит, – Санаду тяжко вздыхает. – Но активность начала проявлять недавно. Конечно, Мара и раньше иногда пыталась со мной связаться, но в этот раз она более настойчива.
– Расскажешь? – Ланабет подёргивает серёжку. – То, что можешь рассказать.
– Да, собственно, и рассказывать нечего, я же с Марой не встречался. И не исключено, что интерес Мары продиктован… ревностью.
– Ревностью? – Ланабет склоняет голову. – Неужели…
Двери с грохотом распахиваются. Проём перекрывает, сверкая золотыми одеждами, император Карит.
– Я ядовитый, – сразу напоминает Санаду.
Император гневно раздувает ноздри.
– Как будто об этом кто-то может забыть, – произносит он и разворачивается к своей супруге. – Лана, ты обещала не покидать ИСБ!
– Не было такого, – качает головой Ланабет. – Ты сказал, что я не буду выходить из ИСБ, а я ничего не ответила.
Император вскидывает палец:
– Но под присмотром гвардейцев ты быть обещала точно.
– Так они за мной и присматривают.
– Они стоят в коридоре! – император указывает себе за спину. – А ты здесь, за закрытой дверью сидишь.
Санаду облокачивается на спинку дивана и с картинной печалью выдаёт:
– Хоть кто-то считает меня достаточно привлекательным мужчиной, способным соблазнить женщину.
Император и Ланабет поворачиваются к нему.
– Да вы продолжайте, – взмахивает рукой Санаду. – Не стесняйтесь. У меня время есть, я подожду.
На скулах императора на краткий миг проступают золотые чешуйки, он фыркает и резко захлопывает двери в коридор, отсекая тех самых гвардейцев.
– Что, представление отменяется? – почти жалостливо интересуется Санаду, но двигается, уступая императору половину дивана.
Под весом императора диван жалобно скрипит.
– Драконы, – изображает душевное страдание Санаду. – Даже сесть тихо не можете.
В ответ на грозный взгляд золотых глаз императора Санаду только хмыкает.
– Зачем вы здесь собрались? – спрашивает император.
– Ты не поверишь, – патетично полушепчет Санаду. – Спасать меня от преследования.
– Обсудить Неспящих, – добавляет Ланабет.
Санаду и бровью не ведёт, хотя ему интересно: она сразу Неспящих собиралась обсудить, или говорит так из-за упоминания Мары, относящейся к этим самым Неспящим?
Сердце Санаду словно сжимает холодная рука: он не смирился. До сих пор не смирился. Пусть всё кончено и возврату не подлежит, но ему до сих пор больно.
– И обсудить Неспящих, – насмешливо соглашается он и поворачивается к императору. – Присоединяйся, не стесняйся, чем больше народу – тем веселее.
Строгий взгляд императора ничуть Санаду не трогает – не после архивампиров.
А появление официанта вынуждает их сделать небольшую паузу. Санаду с грустной полуулыбкой наблюдает, как перед ними под дребезжание чашек о блюдца мертвенно-бледный официант расставляет чай и сладости, и с тоской вспоминает свою таверну «Вкусная закусь», где перед драконами так не трясутся, и обстановка уютнее, и вообще было бы душевнее.
Двери за собой официант закрывает с видимым облегчением.
– Санаду, – император вглядывается в его лицо. – Расскажи мне о менталистах.
