Но даже от одного браслета легче. Захваченная лапами нога проходит ту же процедуру по освобождению от сапога с носком и надевания почти невесомого защитного браслета. В Академии что, зажилили ещё три браслета и плащик для более надёжной защиты? Типа раз из другого мира, нечего на нас тратится, в Академии период адаптации посидят.
Браслеты на руки тоже надевает котяра, сопровождая это поцелуями в тыльную сторону ладони. Впечатлило бы, не тыкайся он при этом мокрым носом.
И где инструкция по обращению с огромными рогатыми котами? Кажется, она мне нужна.
Впрочем, если там «не возражать, глазки опустить и на всё соглашаться» – пусть составитель занимает моё место и сам инструкцию исполняет.
– Отличненько! – Высвобождаю ногу из хвостов. – А теперь – в Академию.
– Зачем?
– Дела у меня.
– Я тебя спас, неужели не заслуживаю немного благодарности? Мур! – котяра плавным движением перетекает ко мне и обхватывает хвостами за талию.
– Ты меня не спасал.
На миг котяра застывает, смотрит на плащ, браслеты на моих руках:
– Как это не спасал? Я же тебе выдал самую современную защиту!
– Ты меня из безопасного места забрал, поэтому должен был защитить. А ещё должен вернуть меня в Академию.
Проморгавшись, котяра вздыхает, поглаживая хвостами меня по задней части тела.
– Давай начнём сначала, – провокационно мурлычет он.
– Отлично, в Академии нас заждались.
– Ну при чём тут эта их Академия?
– Ты сам предложил туда вернуться.
– Я? – кот широко распахивает абсолютно чёрные глаза.
– Да, ты же сказал: начнём сначала. Мы начали в Академии, логично будет туда вернуться.
– Нет, я не о том, – котяра опять клыкасто улыбается. – Меня зовут Шаантарэн, но ты можешь называть меня просто Повелитель. А ещё лучше – мой Повелитель, мур!
Ничего себе просто! Кое-кто от скромности не умрёт.
– А тебя, кисонька, как зовут? – котяра трётся о меня плечом.
И ведь при нашей немалой разнице в росте получается у него так изогнуться, чтобы это сделать. Кот он и есть кот, даже такой.
– Зачем ты меня украл?
– Не украл, а на свидание позвал.
– Зачем? У меня ни шерсти, ни хвоста, ни лап дополнительных. Крыльев тоже, кстати, нет. Ты что, извращенец? – Пользуясь случаем, делаю страшное лицо и отступаю.
– Почему это извращенец? – навострив уши, Шаантарэн выпрямляется во весь свой огромный рост, дёргает хвостами.
– Потому что только извращенец может приглашать на свидание настолько отличное от себя существо. Я, кстати, не извращенка, поэтому на свидание с тобой не пойду.
– Из-за внешности? – он обнажает клыки.
– Даже извиняться не буду: да, проблема во внешности, – соглашаюсь я. – Мы слишком разные, поэтому не стоит даже начинать. Вернёмся в Академию…
Шаантарэн передёргивает плечами, оскаливается, натужно вытягивая вторую пару рук. И вдруг эта вторая пара втягивается в выгнувшееся тело. Втягиваются крылья и шерсть, а на голове, наоборот, прорастают волосы. Облысевшая кошачья морда сминается, словно пластилиновая поделка от тычка. Неизменными остаются только рога и прижатые кошачьи уши. Рыкнув, Шаантарэн встряхивает головой и наклоняется, скрывая изменяющееся лицо занавесью белых удлиняющихся прядей. В этот момент тело уже заканчивает трансформацию в человеческое, штаны сами подтягиваются под уменьшенный размер.
В человеческой форме Шаантарэн оказывается высоким и поджарым. Выпрямившись, он убирает длинные белые пряди с изумительного лица: в тонких чертах остаётся что-то кошачье, особенно в разрезе беспросветно чёрных глаз, и разлёт бровей слишком резок, последние их волоски длинные и слегка завиваются кверху. Тонкие губы при улыбке обнажают белоснежные клыки. Эта улыбка делает лицо с острым подбородком ещё более треугольным. Неземная красота.
Мамочки…
Кошачьи ушки торчком встают по бокам рогов, Шаантарэн шагает ко мне, нежно обхватывает за талию рукой, снова опутывает своими хвостами. Я же отклоняюсь от него, рискуя встать на мостик.
Папочки…
В виде двухметрового шестилапого котика он выглядел как-то безопаснее.
– Так лучше, мур? – урчит это… это… и, глядя на мои губы, наклоняется с явным намерением поцеловать.
И что делать? Контейнером отбиваться? Что-то как-то идеи по спасению резко заканчиваются.
– Нет, не лучше. Всё равно ты не в моём вкусе.
Мостик дальше делать некуда. Чтобы совсем не переломиться, хватаюсь за свисающие белые пряди, Шаантарэн морщится и склоняется ниже. Прогибаясь (оказывается, можно и дальше, если очень захотеть), безжалостно повисаю на его волосах. Сам виноват!
– Посла здесь нет, – доносится из-за двери. – И он никого не крал…
Створки с грохотом, словно от пинка, распахиваются.
Мы с Шаантарэном одновременно поворачиваем головы, мне приходится ухватиться за его обнажённое крепкое плечо.
Шагнувший в комнату Санаду складывает руки на груди:
– Значит, посла здесь нет? – угрожающе цедит Санаду. – И он никого не крал, да?
Рядом с ним, подёргивая хвостом с кисточкой, понуро опускает голову мужчина с короткими рогами.
– Не крал, – нагло врёт Шаантарэн. – Она впечатлилась моей красотой! И не может меня отпустить!
Внятно возмутиться из выгнутого положения не выходит – я дышу-то едва. Зато выражение лица у меня совсем не влюблённое: скорее для убийства подходит.
И где страшный телекинез, которым я стеллажи отбрасывала?
– Впечатлилась этой твоей красотой? – голос полон яда, взгляд Санаду мрачен. – Ещё скажи, она решила к гарему твоему присоединиться.
– Может даже возглавить! – кошак мартовский, обхватив отросшей второй парой рук, крепче прижимает меня к обнажённому торсу.
– Руки. От неё. Убери, – чеканит Санаду.
Он не шутит о моих матримониальных планах, и от этого страшновато: неужели всё серьёзно, совсем-совсем серьёзно?
– Ну что ты такой злой? – Шаантарэн дёргает хвостами. – Мы же друзья, столько выпили вместе. И она рыжая. Давай, ты просто выйдешь, закроешь дверь и забудешь…
– Давай, – хриплю я, – ты просто прогуляешься в лесок без меня.
– Хотя бы поставь её нормально, – Санаду взмахивает рукой.
Шаантарэн, удерживая в крепких объятиях, выпрямляется вместе со мной и хмыкает:
– И не надейся притянуть её телекинезом – на ней рассеивающий магию комплект. А на мне – штаны рассеивающие.
– Я не собирался никого притягивать, ты сам мне её отдашь.
