Прочие менталисты изучают телекинез слишком поздно, а время изучения ограничено жизнью, поэтому научиться применять телекинез так же легко и естественно не получится. То есть пользоваться научусь, телекинез может быть сильным, дерево (в теории) смогу на рогатую голову уронить, но большинство действий, кроме выплесков силы, будут только осознанными, и вышивать телекинезом вряд ли получится. Да и не надо. Мне бы кое-кому по голове тяжёлым приложить и всё.
Ника застаёт меня за столом, гипнотизирующей бумажный журавлик. Он никак не хочет двигаться, потому что мои невидимые тентакли плохо слушаются.
– Ути наш лапочка! – восхищается Ника на Марка Аврелия, пытающегося выпотрошить её подушку.
Протиснувшись мимо софы, усаживается за стол напротив меня.
Даже гипнотизирование журавлика не способно отвлечь, когда на тебя смотрят такими большими, удивлёнными глазами.
– Что ты сделала с Санаду? – полушёпотом спрашивает Ника.
Мне казалось, синяк под глазом достоин большего любопытства. От удивления даже всерьёз обдумываю вопрос Ники и прихожу к закономерному выводу:
– Ничего.
– Он телепортировал тебя в общежитие. На руках. И просто ушёл. Не издевался. Это видели! – с придыханием выдаёт Ника. – Что ты с ним сделала?
– Может, он просто торопился.
– Спешка никогда не мешала Санаду высказаться, – качает головой Ника. – Странно это…
Пожимаю плечами:
– Может, дело в коте. Рогатом таком, шестилапом и многохвостом.
У Ники судорогой сводит рот. Похоже, этот котик ей знаком.
– Шаантарэн? – переспрашивает она с ноткой ужаса. – Он вернулся в Академию?
– Заглядывал, да.
Честно, я в шоке: столько времени прошло, а ещё ни одного вопроса о фингале. Может, тут не принято интересоваться подобным?
– Ты с ним поосторожнее, – запоздало предупреждает Ника. – Он когда мелким котом был, любил в бассейн и ванные комнаты заглядывать, за переодеванием подглядеть, на коленях потереться, нижнее бельё своровать. Страшно представить, что он может устроить в новых габаритах.
Да, бельишко нижнее – вчерашний день, теперь котик ворует студенток целиком со всей подноготной.
– Значит, он был котом раньше? Маленьким?
– Да, его даже Малышом называли, хотя он предпочитал имя Повелитель. У него с магией были проблемы, не мог превратиться обратно… Но, раз Шаантарэн объявился, значит, есть вероятность, что демоны скоро приедут. – Сверкая глазами, Ника вскакивает. – Мне нужно срочно написать Вале!
– Постой! – жестом останавливаю её.
Ника смотрит на меня. Рот её округляется:
– Ой, а откуда у тебя синяк?
Ну наконец-то, а то я уже размечталась, что он сам пропал.
– Упала на складе. Не могла бы ты проводить меня до пирамиды у стены. Санаду сказал, что там целительница… если она ещё там, конечно.
– Скорее всего, там, – грустнеет Ника. – Она почти всё время у склепа.
– Склепа?
– Да. Профессор Огнад, лич, преподавал в Академии до битвы с Безымянным ужасом. Героически погиб, чтобы дать объединённой армии преимущество в бою и спасти нескольких некромантов. Обычно в Академии хоронят только ректоров, а он лишь некромантию преподавал, но его статуя… м-м… тело стоит здесь в склепе.
– Стоит?
– Ну, он странно умер.
Если этот лич, которого обсуждали ночные некроманты, даже по меркам волшебного мира странно умер…
– Как?
– Его богиня смерти превратила в статую. Он стоит в склепе с её проклятым луком в руках, а некроманты ходят к нему поклоняться, как к святыне, разбудить надеются. Его жена, наша целительница, постоянно сидит на скамеечке рядом или гуляет там, иногда с ним разговаривает. Беременная она. В общем, лучше её не трогать, а сходить за мазью в лавку мисс Глории или попросить у кого-нибудь взаймы.
А Санаду считал, что целительницу надо как раз уболтать и отвлечь. И что-то мне его вариант кажется более разумным.
– И мне бы ещё за вещами сходить, – добавляю я. – Прежние потеряла.
– Потеряла? – похоже, это шокирует Нику куда больше синяка.
Не нравится мне их равнодушие к телесным повреждениям. Так ногу сломаешь, а они мимо пройдут, потому что фигня вопрос.
– Шаантарэн украл, – поясняю неохотно.
– М-м… обычно новые комплекты не выдают, но… э-э... Думаю, можно попробовать спросить.
– Тоже думаю, что спросить надо. Ты с мазью поможешь и проводишь меня до склада?
– Сейчас Вале быстренько коротенькое письмо напишу и всё устрою, – обещает Ника.
Кстати, коротенькое в её понимании – это две страницы мелким убористым почерком. И быстренько тоже весьма медленное.
***
С синяком всё решается в общежитии, так что среди возвращающихся с занятий и спешащих в столовую разномастных студентов я выделяюсь только одеждой. На меня поглядывают, но скорее с любопытством, чем недовольно. Знакомые оборотни, пробегая мимо, машут руками. И только какая-то девчонка позади презрительно фыркает:
– Террианская мода, фи! Подражательница Валерии…
Оглядываюсь на трёх девушек.
– Какая-то бедняжка узнала детали террианской моды, хотела подражать Валерии, а тут я – настоящая террианка, всё порчу, как же не высказать обиженное «фи». – Останавливаю взгляд на той из них, чьи щёки заливает румянцем. – Ну, ничего, за мной понаблюдай, в следующий раз получится. Может быть.
Когда снова разворачиваюсь вперёд, Ника косится на меня рассеянно-удивлённо, оглядывается, снова смотрит на меня непонимающе. Похоже, мысленно она всё ещё пишет письмо Вале и нас не слышала. Надо будет спросить, кто это.
Опасения Ники не подтверждаются: Дабиус, пошуршав в глубине склада, с удовольствием даёт мне второй комплект вещей. Причём в этот раз мешка тянет два. А ещё он, подмигивая так, чтобы Ника не увидела, вручает мне лопату.
– А зачем лопата? – выпадает из мечтаний Ника. – Пособия некромантов хранятся в склепе, лопаты для использования не нужны.
Дабиус корчит строгую мордочку:
– Я лучше знаю, что студентам выдавать! Ей нужна лопата.
– Да, мне нужна лопата! – Взвешиваю в руке оружие пролетариата, которого так не хватало при встрече с Шаантарэном.
– Вот видишь! – Дабиус гневно взмахивает руками. – А то клыками всякие обросли и взялись мешать экипировке студентов… – Мне он улыбается. – Личинок я снова положил, приятного аппетита.
– Благодарю, – киваю и, утягивая за собой оба парящих мешка и покачивая лопатой.
Хорошо лопата в руке лежит, удобно.
