Фидис тяжко вздыхает в предчувствии беды.
– Соберитесь! – повторяет Раштар. – У меня есть план!
На этот раз Фидис ударяется рогами об стол и обречённо стонет: солидарность не позволит ему остаться в стороне.
***
Ситуация напоминает Санаду игру в кошки-мышки: он телепортируется ближе к Академии, улавливает присутствие Мары где-то рядом и телепортируется на пару километров – этого достаточно, чтобы ощутить, как она рывком приближается – там, в невидимой дали телепортируется поближе к нему. А он прыгает в сторону, но недостаточно далеко, чтобы не ощутить её следующее приближение.
Так они кружат возле Академии, пока Санаду не ощущает связь между ними уплотнившейся, словно натянутая нить. Только тогда он осознаёт всю опасность ситуации и перемещается действительно далеко, туда, где они друг друга не почувствуют.
Долго сидит в кабаке захолустного человеческого королевства, пьёт чай с ореховой пастой и… не думает. И думает.
А ведь у него были такие интересные планы на совместную уборку кабинета с Клео!
Впрочем, завтра он усилит охрану вокруг Академии, пригласит драконов на патрулирование. Может, вызовет кого-нибудь из кантонов. Уж завтра ему ничто не помешает запереться в кабинете с Клео и её белкой, понаблюдать. Да просто порасспросить, что изменилось на Земле за последние двадцать лет, как там сейчас – рассказы контрабандистов, музыка и фильмы это ведь совсем не то, что беседа с коренной жительницей.
В общем, когда Санаду на закате осторожно телепортируется к воротам Академии, он уверен, что всё нормально.
Наконец, нет острого чувства присутствия Мары рядом.
Тихо шелестят деревья в любимых аллеях Эзалона. Приветливо горят огни общежитий и некоторых аудиторий, кабинетов.
Даже ментальное поле успокоилось после безумного забега Шаантарэна.
Вполне довольный тем, что не попался Маре, но и не выдал её – то есть сохранил привычный статус-кво, позволяющий не выбирать – Санаду проходит к административному корпусу.
Почти неосознанно он отключает ментальную защиту академических браслетов на руках охранников, чтобы зацепить поверхностные образы, настроения – проверить, всё ли тихо было без него.
И находит в их памяти знакомый рыжий образ.
Санаду практически уходит в рывок – так быстро он перемещается от входа в здание к кабинету над крыльцом. Распахивает дверь.
Шкафы порядочно стоят вдоль стен и даже наполнены книгами.
В кресле аккуратно утрамбованы обрывки документов.
На столе горками и в самодельных коробочках из бумаги сложены мелочи: бусинки, камушки, письменные принадлежности.
Порядок.
Не абсолютный. Относительный. Но порядок.
Клео всё убрала.
Весь день Санаду был уверен, что она не дождётся его и уйдёт, она же была не согласна с взысканием! А она убралась.
Без него.
Раздражение вспыхивает в нём слишком ярко. Санаду подступает к столу, нервными движениями перебирает вещички, помогающие коротать бесконечное время. Осознание, что Клео трогала их и умиляет, и злит одновременно.
Всё не так, с ней всё идёт не так!
И записка Клео тоже кажется странной.
Слишком сухая.
Неожиданная.
«Порядок навела. Пришлось просить охранников о помощи. Завтра у меня начинаются полноценные лекции, прошу это учитывать, когда будете планировать мой секретарский рабочий день.
Клеопатра».
Она ведь отказалась идти в секретари, почему сейчас соглашается?
Плюхнувшись в кресло, Санаду ощущает, как оно меняет под него форму, сообщая о том, что она сидела здесь. И он не может определиться, злит его это или нет, но он пытается представить Клео в этом кресле.
И не получается – он слишком плохо её знает, чтобы прогнозировать подобные вещи.
Всё ещё злясь (больше уже на себя – за то, что поторопился и велел Клео отправляться сюда), Санаду рассеянно вытягивает ящики стола, проверяя, не навела ли она свой порядок и в них – тогда будет повод вызвать её и заставить всё перебрать.
Но нет, она лишь сложила в ящик магические кристаллы и отдельно собрала монеты для карточных игр с Эзалоном.
Рука Санаду вздрагивает, и он застывает, глядя на сложенные в одном из ящиков папки.
Отчёты по иномирянам-отказникам.
Закусив губу, Санаду откидывается на спинку и несколько раз ударяется затылком о край, но он слишком мягкий, не даёт ощущения удара, а постучать себе по голове Санаду хочется: как он мог забыть, что оставил эти документы здесь, а не в тайном, вонючем ныне кабинете? Ну как? Даже ведь не подумал!
Резко задвинув этот ящик телекинезом, Санаду рассеянно смотрит в потолок.
Мысленный перебор словаря нецензурных выражений нарушается стуком.
Санаду открывает дверь телекинезом и удивлённо приподнимает бровь: проход перегораживает круглый цветочно-еловый венок с надписью «Вечная память».
Как побывавший на Земле, он однозначно опознаёт это украшение как похоронный венок.
– Послание архивампиру Санаду, – от говорящего это курьера видны только ноги и грудь в центральной дырке венка.
– Вносите, – ровно произносит Санаду.
На этот раз курьер не эльф, но даже будь он эльфом, Санаду бы не нашёл, что пошутить: похоронный венок слишком впечатляет.
Неужели от Клео?
Санаду притягивает к себе маленькую записку.
«Многоуважаемый Санаду!
Я слышал, что вы решили следовать вампирским традициям Терры и поселиться в склепе.
Это мой вам подарок на новоселье. Желаю уютного пребывания в новом месте.
С изъявлениями преданности,
Лорд Шиан».
Отличное завершение такого дня!
Санаду даже не знает, смеяться ему или хохотать.
Глава 39
Курьер на пороге комнаты меня не удивляет. Ну, подумаешь, полночь – для некоторых это самое время для веселья и отправки дурацких записок.
Зевнув, плотнее запахиваю свой уютный халат с черепушками.
– Да, я Клеопатра Крузенштерн, – подтвердив это, снова зеваю.
Эльф в синем костюме вручает мне относительно небольшой букет пышных, похожих на пионы цветов с позолоченными краями лепестков.
Миниатюрную бархатную коробочку.
И конвертик без надписей.
При этом внимательно-внимательно меня разглядывает. С любопытством. И ничуть этого не стесняется: прямо пялится, пока не захлопываю дверь.
