– Санаду, – покачивает кружкой Дарион. – А ты знаешь, что проблемы от женщин возникают, когда ты за ними слишком присматриваешь?
– Ой, ну не надо этого пессимизма! – Санаду наливает огненную жидкость в кубок. – У меня сегодня праздник, не портите настроение.
– И какой же у тебя праздник? – Танарэс покачивает свой бокал.
– Как какой? Избавление от рыжего! – Санаду хмыкает, разглядывая удивлённые лица собеседников. – Теперь у Элоранарра свой личный менталист, и этот рыжий меня в неприятности больше не втянет… А у вас что лица такие кислые?
Вздохнув, Танарэс отводит взгляд:
– Меня в Новый Дрэнт не пускают.
Санаду, как раз делающий глоток, закашливается, разбрызгивая полыхающие капельки:
– А ты пытался? – уточняет с недоумением.
– Да, – Танарэс разглядывает пламя в кубке. – Вот подумал, может, ты туда по делам каким-нибудь отправишься, пообщаешься… как менталист с менталистом.
– Они о Неспящих что-то узнали, – Дарион хмурится. – Ты бы мог попросить аудиенции…
Кажется, Санаду на странное подбивают, и связано это с возникшей драконьей парой. Он чуть отклоняется, недоверчиво оглядывает приятелей:
– Вы сколько тут без меня выхлебали, что вам такие «гениальные» идеи в голову приходят? Ладно ты, Тан, тебе простительно не знать этих буйных чешуйчатых, но ты, Дар… отправлять меня к избранным-драконам в первые сутки обретения ими друг друга… Я тебе настолько надоел, что ты решил от меня избавиться таким изощрённо жестоким способом?
Волкооборотень опускает на стол огромный поднос с чайником, пирожками, фруктами, шматами обжаренного мяса и мисочками орехов.
Пока он выставляет принесённое, Санаду цедит огненный напиток, Ника телекинезом утаскивает два пирожка, а Марк Аврелий, поводя носиком, высовывается у меня из-под мышки. Дарион и Танарэс проникновенно смотрят на Санаду. Видимо, ждут ухода бармена. А едва тот отступает, Дарион взмахивает рукой, и звуки всеобщего веселья стихают.
Но первая заговорить успеваю я:
– О чём вы говорите? В чём проблема-то?
Удивительно, но вопрос заставляет обоих мужчин потупиться. Я приподнимаю бровь, Санаду хмыкает и указывает на них кубком:
– Понимаешь ли, дорогая Клеопатра, эти двое переживают за избранную, в честь которой творится праздничная вакханалия. Настолько, что хотят отправить меня её проведать. Чтобы ты понимала всю забавность ситуации: драконы после обретения избранной агрессивны к другим мужчинам. Этот конкретный дракон меня недолюбливает очень сильно. А избранная, хотя и менталистка, а менталисты обычно друг друга не убивают, ненавидит вампиров. И после обретения избранного она тоже, скорее всего, более агрессивна к окружающим, мешающим их уединению. В теории. Вот и кажется мне, что от меня просто хотят избавиться.
Вопросительно смотрю на Танарэса: если избранная ненавидит вампиров, то на что он, собственно, рассчитывает?
– Мы просто надеялись на твою помощь, – басит Дарион. – Ты же менталист, вы могли бы переговорить мысленно.
Санаду качает головой:
– Дарион, твоя забота – защищать их от внешних врагов, а не от самих себя. Единственная помощь, которую я готов вам оказать – напоить до такой степени, чтобы вы и думать забыли об этой паре. Пусть сами разбираются.
В подтверждение своих слов Санаду дёргает пальцем, и бутылки взлетают со стола, чтобы наполнить до краёв кубок Танарэса и кружку Дариона.
– За здоровье новой пары! – салютует кубком Санаду, и его приятели с кислыми лицами повторяют этот жест, тоже выпивают до дна.
– А я здесь зачем? – поворачиваюсь к Санаду.
– Как зачем? – он вскидывает брови. – В прошлый раз вы гуляли и веселились, я доставил вас в Академию, теперь моя очередь гулять и веселиться, а ваша – доставлять меня в Академию. Вместе с Никой. Вдвоём должны дотащить.
Он широко улыбается и наливает себе ещё.
***
Ответ Санаду я принимаю за шутку, но время идёт, а эти трое будто соревнуются, кто выпьет больше. На нас даже посетители с соседних столиков внимание обращают – так часто бармен притаскивает полные бутылки и уносит пустые.
Я поклёвываю угощение, смотрю по сторонам и прислушиваюсь к разговорам – чары больше не защищают нас от окружающего шума.
Существа обсуждают дела после непонятного восстановления, послабления в налогах, гадают, к чему приведёт союз с демонами. И часто упоминают какого-то Бешеного пса.
А душа моя тем временем требует движения. Свершений. Приключений. И по сторонам я поглядываю со всё большим любопытством, выискивая что-нибудь интересное…
Внезапно обзор на соседей перекрывает Танарэс, чуть склоняется, протягивая мне руку:
– Вижу, леди заскучала. Позвольте пригласить вас на танец.
Там, внизу, скрипка выводит чуть более медленную мелодию, чем прежде.
– Да, конечно, – передав Марка Аврелия жующей Нике, вкладываю руку в ладонь Танарэса, и он крепко сжимает мои пальцы.
– А меня спросить? – Санаду облокачивается на стол и смотрит на меня сквозь прищур. – Я же твой работодатель!
Танарэс тоже, но об этом же не скажешь, поэтому улыбаюсь:
– Так вроде вы ещё не в той кондиции, чтобы я вас до Академии тащила. Как только потребуюсь для этого – сразу примусь за работу. А пока…
Ещё раз улыбнувшись, следую за Танарэсом к лестнице на первый этаж. Подозреваю, он хочет поговорить о работе. Поэтому, когда Танарэс обхватывает меня за талию и стремительно увлекает в кружение между другими парами, я жду вопроса или нового задания.
Но Танарэс молчит, хотя его губы почти касаются моего уха, и дыхание щекочет кожу. Он переплетает наши пальцы. Танец похож на вальс, только с более быстрым тактом. Танарэс ведёт, почти не позволяя касаться ногами пола. Едва уловимая резкость его движений не позволяет расслабиться, запах его кожи головокружительно сладок.
– Зачем вы меня пригласили? – надеюсь, он расслышит сквозь шум.
Скрипка воет и надрывается, вокруг кружатся раскрасневшиеся мужчины и женщины: люди, волкооборотни, медведеоборотни. Кружатся магические сферы, сбивая с толку пляской света и теней. Окна и двери распахнуты, но это не спасает от жара разгорячённых тел и духоты.
– Разве это не очевидно? – Танарэс уклоняется от столкновения с массивной парой медведеоборотней, крепче меня прижимает.
– Вообще – нет, – откидываю голову: Санаду наблюдает с верхней галереи, пальцы плотно сжаты на перилах. – Я недоменталист, мысли читать не умею.
Танарэс продолжает закручивать нас в танце под безумную, ускоряющуюся мелодию, а я так и держу голову поднятой, и Санаду не отпускает мой взгляд, сбивая с мыслей.
Отпустив мои пальцы, Танарэс кладёт освободившуюся руку на основание моей шеи, скользит к затылку, одновременно увлекая нас в тень под галереей.
