Закрыв окно, Санаду зажигает магические сферы и снимает со стеллажа лист бумаги и чернила.
«Мара появляется возле Академии».
Письмо Санаду отправляет Изрель. И, обессиленный этим простым казалось бы действием, заваливается на шёлковую постель. Но сон, сколько он ни старается отключиться, упорно не идёт: слишком много мыслей и воспоминаний крутится в голове Санаду. И многие из них о том, как хорошо было сегодня в Нарнбурне… с Клео.
Так и хочется повторить.
***
Утро встречает меня ужасным сообщением.
– Да они издеваются! – не могу удержаться от вскрика, когда знакомлюсь с оповещением на академическом браслете.
– В каком смысле? – Ника, высунув лохматую голову из подушек, смачно зевает. – Это же естественно: покраска Академии драконов в розовый цвет – это оскорбление драконов, такое не может остаться без последствий.
– Да я не об этом! – возмущение распирает грудь. – Они занятия отменяют из-за расследования этого происшествия!
– И? – Ника пытается по-Санадовски приподнять бровь, но опять зевает. – Тебе что, учиться хочется?
– Да! – я аж на кровати подпрыгиваю. – Да! Я хочу лекций, хочу учиться магии! В конце концов, меня зачем похитили из моего мира и лишили нормальной жизни? Чтобы я магии научилась! А я только и делаю, что торчу здесь без дела. И почти всё, что знаю о магии, я узнала самостоятельно из учебников!
– Ну… – Ника растерянно моргает. – Ты же узнала о магии, да? Из учебников Академии. Так в чём проблема?
Кхм… тут даже не поспоришь, но всё равно это неправильно! Где моё обучение магии? Где мои практические навыки?
Я вчера весь вечер убила на попытки освоить телекинез, но не сдвинулась ни капли! Подозреваю, с наставником, нормальным объяснением, получилось бы больше. Да и чтение книг по некромантии в её освоении не слишком продвигает. Теперь ещё лекции по всяким общим аспектам магии отменяют из-за того, что следователи будут допрашивать студентов по поводу изменения цвета Академии.
– Хочу учиться магии, – поясняю причину недовольства, но Ника зевает и падает в подушки.
Вернулась она вчера поздно и, похоже, собирается спать, пока не позовут на допрос.
– Санаду попроси, – сонно предлагает Ника. – Думаю, тебе он не откажет.
Меня обдаёт лёгкой волной жара. Я закусываю губу, вспоминая его красивое эффектное поражение.
Точно, Санаду можно попросить устроить мне учёбу, а не эту пародию на обучение. И заодно забрать выигрыш.
Да и неплохо бы узнать, всё ли у него в порядке. И можно ли мне покидать Академию.
***
Присутствие Мары не ощущается, и это единственное, что утешает Санаду сейчас, когда надо дать Эзалону возможность высказать накопившееся негодование.
– …оставил тут меня одного! А ты соректор! – в очередной раз повторяет Эзалон, и сидящий за столом своего кабинета Санаду, не выдержав затяжного молчания, разводит руками:
– Ну, прости, я не привык быть соректором и отвечать за всю Академию. Немного забылся.
– Как ты мог уйти, когда Академию покрасили?! – причитает Эзалон, так и стоящий перед стулом для посетителей.
– Ну, а что такого? Обновили немного фасад. И травку. И деревья. Причём совершенно бесплатно!
– Но розовый цвет!
– Экспериментальный дизайн.
– Это Академия драконов, самое лучшее и престижное заведение Эёрана!
Санаду округляет глаза:
– И как этому мешает розовый? Нормальный же цвет. Весёленький такой, жизнерадостный…
У Эзалона дёргается глаз.
– Успокоительного? – почти ласково предлагает Санаду. – И вообще, Дегон красного цвета, а розовый – это смесь белого и красного, надо было сказать, что всё в честь бывшего ректора перекрасили, но немного разбавили цвет, чтобы не спорил с величием самого Дегона. И тогда никаких проблем бы не было.
У Эзалона дёргается второй глаз.
– Ну, в самом деле, – Санаду опять разводит руками. – Всё можно было решить правильной подачей информации.
– Нашу Академию покрасили в розовый!
– Ничего не имею против розового.
– Устроили фейерверки пороховые.
– Не понимаю, в чём проблема: фейерверками отмечают праздники. Отпраздновали смену дизайна…
– Студентов заблокировали в комнатах!
– Так на ночь же, а ночью им спать положено, а не вне комнат шастать.
Теперь у Эзалона дёргаются оба глаза, и Санаду сжимает губы, чтобы не продолжить в том же духе: Эзалон, как и Дегон, к шуткам по поводу Академии не склонен. Если не сказать хуже: шутки о делах Академии они не понимают.
– А не ты ли это устроил? – с затаённой угрозой спрашивает Эзалон.
Засмеявшись, Санаду качает головой:
– Нет, мне не настолько скучно. Мне бы такое даже в голову не пришло!
– Я серьёзно, – Эзалон стискивает спинку стула. – Это не твои шуточки?
– Нет, конечно, нет, – как можно серьёзнее отзывается Санаду.
Но Эзалон смотрит на него со всё большим подозрением.
– Неужели ты настолько плохого мнения о моей фантазии? – с наигранной обидой интересуется Санаду. – Как ты можешь предполагать, что я не придумал бы ничего забавнее покраски Академии в розовый? У меня же изощрённый ум, опыт столетий… Нет, ты правда настолько плохого мнения о моей фантазии?
– Скорее я плохого мнения о твоём чувстве юмора.
– Это потому, что ты шуток не понимаешь!
Ответить Эзалону мешает стук в дверь.
– Войдите! – разрешает Санаду, чтобы сделать небольшую паузу: иногда его так несёт, что он не может остановиться, а Эзалон слишком трепетно относится к Академии, потому что она когда-то стала его смыслом жизни в чуждом и враждебном ему Эёране.
Дверь открывается, и на фоне серых стен вспыхивает рыжий сполох кудряшек. Санаду расплывается в улыбке:
– Явились меня грабить?
– Почему сразу такие мрачные предположения? – Клеопатра сдерживает улыбку, но глаза её поблескивают.
– Так прежде вы с подобным энтузиазмом ко мне не забегали, – Санаду продолжает улыбаться. – А я не настолько наивен, чтобы полагать, будто вы с таким взором горящим явились выполнять обязанности моего секретаря.
Поймав на себе странный взгляд Эзалона, Санаду вопросительно приподнимает бровь, но слова Клеопатры его отвлекают.
– Да, я хотела бы получить свои пятьсот золотых. И узнать, можно ли мне в Нарнбурн: я бы хотела положить эти деньги в банк. Но самое главное не это, – Клеопатра оглядывает Эзалона и Санаду. – Я бы хотела спросить: когда вы меня учить начнёте? Нормально учить.
