Я с искренним восхищением поднимаю взгляд на Тавроса.
– А знаете, впечатляет. Пожалуй, я буду больше времени уделять изучению некромантии. Как обзавестись таким чудесным посохом?
Таврос хоть и старается сохранить мрачно-надменный вид, но невольно приосанивается:
– Учитесь, готовьтесь к призыву оружия или предмета, и если…
Прущего на него рогатым тараном Бриша Таврос замечает почти в последний момент. Между ним и рогами Бриша на миг материализуется фиолетовая плёнка, и демонобаран замедляется. Но инерция побеждает, и Тавроса сносит мощным ударом рогов. Бриш летит следом, они кубарем катятся по газону. Рядом с ними в землю ударяют молнии. Раштар мычит и извивается в костяных путах. Бриш рычит, увеличиваясь в размерах и вставая на четвереньки. Он снова направляет рога на приподнимающегося Тавроса. Из штанов Бриша с треском вылезает хвост.
Снова рядом ударяют молнии.
Подскакивая, я браслетом притягиваю Марка Аврелия (нельзя на деревьях в грозу!) и, прижимая его, шмякнувшего ко мне в руки, к груди, выкрикиваю во всю силу лёгких:
– Спасите! Помогите! Убивают!
Как и говорил обжешник, редко кто спешит на помощь, вот и сейчас ноль реакции. Опять о пожаре кричать, что ли?
Ещё одна молния пронзает дерево, под которым я стою. И я замираю, боясь делать шаг по напитанной электричеством земле.
Хлоп: рядом с нами возникает Эзалон. И с ужасом смотрит на почерневшую ветку дерева.
Хлоп: рядом с ним материализуется Санаду. Оглядывает связанного Раштара. Растрёпанного и помятого Тавроса. Трясущего хвостом с кисточкой набычившегося Бриша. Прижавшегося к моей груди Марка Аврелия.
Эзалон хватается за седую голову. А Санаду, глядя в сторону, вздыхает:
– А я говорил, что от рыжих одни проблемы. Кстати, Таврос, ты бы перекрасился, чтобы статистику не портить.
– Дерево, – выдыхает Эзалон. – Зачем трогать деревья? Кому они мешают? За что? Да вы хоть знаете, как дорого их восстанавливать?
Таврос резко поднимается:
– То есть нападение на преподавателя это так – мелочь?
Санаду картинно прикрывает от Эзалона рот ладонью и шепчет:
– Ну, пока вы не будете требовать за это материальную компенсацию – мелочь.
– Санаду! – резко оборачивается Эзалон, но Санаду уже складывает руки за спиной и сочувственно оглядывает повреждённое дерево. Просто сама невинность!
***
– Он к моей девушке приставал!
– Я ни к кому не приставал! Я просто разговаривал со студенткой!
– Я не его девушка!
– Мы своих в беде не бросаем, я не мог пройти мимо! И она моя девушка тоже!
– И ему я тоже не девушка.
– Раз не девушка, значит, мальчик? – на одном из повторов объяснений-претензий выдаёт Санаду и получает гневный взгляд Эзалона.
– Могу и мальчиком побыть, – пожимаю плечами я. – Мне не жалко.
Оба рыжих демона странно меня оглядывают.
– Ты же, вроде, человек, – произносит Бриш.
– Разве люди могут менять пол? – Раштар шире распахивает ясные глаза.
– Могут, – киваю я, но о том, каким образом это делается, умалчиваю.
Бриш и Раштар переглядываются. Даже Таврос косится на меня с толикой любопытства под гримасой оскорблённой невинности. А у Санаду в полуулыбке дёргается уголок губ. Наверное, он знает, как земляне с этой непростой задачей справляются.
– Я требую наказать провинившихся студентов! – Таврос поглаживает череп своего посоха. – Их бы следовало исключить, чтобы не позорили свой мир, но… позорить свой мир – их право.
Раштар и Бриш, скалясь, направляют в его сторону рога.
– И студентку Клеопатру я бы тоже наказал вместе с ними, – продолжает Таврос елейным тоном, – потому что из-за неё это всё и началось.
Демоны уже полукопытами, в которые их ноги обратились, бьют, а я мученически закатываю глаза:
– Ну да, конечно, надо покарать меня за то, что вы ко мне зачем-то по своей воле подошли. Хотя я вас не приглашала, не шумела, а просто тихо сидела и читала учебник по некромантии, как вы мне и велели.
– А её животное лазило по дереву, – ябедничает Таврос.
И Эзалон переводит на меня грозный взор:
– Вы ещё и деревья портите?
– Эм, не припомню за собой такого. И не припоминаю, чтобы что-нибудь ещё портила.
Почему после этих моих слов Эзалон косится на Санаду? В его кабинете над входом в корпус погром устроила не я. И свой роскошный кабинет Санаду вонючим зельем испортил сам: я же не заставляла его так грубо баночки у меня отнимать!
– А я жалуюсь на этого вашего Тавроса! – Раштар, сложив руки на груди, задирает нос. – Он на меня первый напал. Своим посохом. Связал и собирался мучить!
– А я просто спасал сородича! – поддерживает его Бриш.
– А я просто сидела под деревом и никого не трогала, – я делаю невинные глаза. – Можно мне идти?
Таврос и Эзалон открывают рты что-то сказать, но Санаду успевает первым.
– Да, иди, – он, не глядя на меня, помахивает рукой. – И быстрее. А то мы так до утра тут разбираться будем.
Да я с радостью побыстрее – тут же к двери направляюсь. Жаль, кабинет огромный, пока дойдёшь, и остановить могут.
– Такое попустительство недопустимо! – у черепушки Тавроса клацает челюсть. – Вы не должны выгораживать студентку из-за личных отношений!
– Каких таких отношений? – Раштар топает копытом.
– Да они кутят вместе, – сдаёт нас Таврос. – Пьют, по городу гуляют.
Тут и Бриш возмущается:
– Клео, малышка, только не говори, что два дня выходных ты просила, чтобы встречаться с кем-то ещё!
– Я ни с кем не встречаюсь, – сообщаю я перед тем, как закрыть за собой дверь.
Пусть разбираются между собой. А я добью того, кто останется. Для профилактики.
В коридоре ускоряюсь, чтобы смыться из эпицентра разборок. Вот уже и поворот на лестницу. Шорох – и я оглядываюсь, не сбавляя скорости, но сзади никого не вижу.
