– Можете мне чайку заварить, пожалуйста?
Скрям! Бам! Буль-буль! Бряк… похоже, существо просьбу исполняет.
Значит, оно разумно.
И понимает речь.
Потому что на совпадение это не похоже: вот уже и чайник свистит, закипая.
Позвякивают баночки, среди которых прячется заварка. Скрипит отодвигаемый стул – видимо, хвосту тесно.
Свист усиливается – на волшебной плите чайник нагревается очень быстро.
На всякий случай просто лежу, чтобы не спугнуть существо: вдруг оно смущается?
Плеск и звук открывающейся створки подсказывают, что гигантская белка ополаскивает заварочный чайник кипятком и выплёскивает его в окно.
Хм.
Снова позвякивание, звук льющейся воды, и я не сдерживаюсь: чуть приподнимаю голову, чтобы хоть одним глазком глянуть на гигантскую хозяйничающую белку, потому что… ну невозможно же спокойно лежать, когда в твоей комнате происходит такое!
Белка стоит ко мне спиной, хвост возлежит на стульях и спинке софы. Локти зверя подёргиваются, словно оно там что-то делает. Белка дёргает ушами.
Стук в дверь. Я всего на миг отвожу взгляд, а когда возвращаю – из белок в комнате лишь Марк Аврелий, грызущий орех.
О том, что явление существа не привиделось, говорит только испускающая пар чашка с чаем и разложенные для его приготовления принадлежности.
– Спасибо большое, – благодарю я и поднимаюсь с кровати.
Одёргиваю измятое платье и взмахом руки открываю дверь.
Огромный букет.
Посланник в синей униформе.
Кажется, это уже входит в привычку.
«От меня не убежишь, киска, я очень настойчив», – грозит записка от Шаантарэна, а я, сбросив букет на обеденный стол, подхожу к чашке.
Чашка как чашка. И чай в ней вроде бы обычный… у него дивный, совершенно обалденный аромат. Поднеся чашку ближе, вдыхаю – шикарный сбор! Надеюсь, на вкус он такой же приятный, как и на запах.
Подув, осторожно пробую – похоже, в чай добавлено что-то фруктовое. Просто божественно! Улыбнувшись, делаю глоток побольше.
– М-м… спасибо, – я салютую чашкой. – Очень вкусно!
Попивая чай, разворачиваюсь к письменному столу и лежащим на нём учебникам. Надо собраться на занятия, сегодня лекции по теории магии.
Какой же вкусный чай.
Бодрящий.
От него даже свет ярче кажется. И цвета насыщеннее. И узоры на красных обоях шевелятся…
– Так, – я убираю чашку от губ. – Кажется, мне хватит этого чая.
А на обоях тем временем распускаются живые цветы.
Комната стремительно превращается в сад. Деревянные поверхности обрастают корой, ветками, распускают листья.
Заглядываю в чашку: я ведь выпила всего две трети, а такой забористый эффект.
Распахиваются створки шкафчика под подоконником. С полок вываливаются пирожки, катаются по полу. Их распирает. Из пирожков вылупляются птички и вспархивают на ветки…
Боюсь представить, сколько бы такой чай стоил на Земле.
Переступив ветку стола, а потом другую ветку стола, пробираюсь к кровати с цветущими столбиками. Присев, наблюдаю, как комната расцветает, а птички устраиваются на ветках. И поют.
Марк Аврелий, примостившись на ветке растущего из обеденного стола дерева, продолжает грызть орешки.
От растерянности чуть не делаю ещё глоток – чая мне точно хватит.
Сижу.
Думаю.
Ветка, выросшая на столбике балдахина, щекочет листьями мой висок.
Итак, у меня галлюцинации.
Визуальные, звуковые (птички громко поют!) и тактильные.
Вряд ли в таком состоянии я смогу слушать лекцию. Точнее, слушать смогу, но запомню ли? Мало ли как этот волшебный чай на память влияет.
К Санаду, хоть он и соректор, идти бесполезно: он не врач.
Да и выходить страшно: мало ли что мне привидится? И я не о чудовищах – в них ничего страшного нет – просто могу врезаться в стену, будучи уверена, что её передо мной нет. Или споткнуться и расквасить нос.
Логично через браслет вызвать целительницу, но жалко беременную женщину в одно помещение к странной иномирной сущности приглашать. Так что придётся сначала выйти из общежития, а потом уже просить о помощи.
Переодевать мятое платье, вдруг превратившееся в роскошный изумрудный наряд из кружев, камушков и перьев, не рискую, а то ещё голой останусь.
И чашку беру с собой – в ней образец вещества.
Осторожненько, вдоль кровати и по стеночке, остро чувствуя, как цепляют за кружева и кожу веточки и листья, я пробираюсь к двери и вываливаюсь в коридор, тоже наполняющийся растительностью.
Всё ощущается настоящим: ноги запинаются о ветки, проваливаются в мягкий мох. Мелькает мысль, что это всё реально, ведь это магический мир! Но, если бы такое происходило на самом деле, остальные студентки развели бы панику.
Или они привыкли к таким явлениям?
Особенно осторожно спускаюсь по заросшей лестнице. Чашку с образцом – в зубы, обе руки – на перила. И вниз через хитросплетения лиан и ползающих среди них зверьков.
Академия в режиме «после волшебного чая» тоже впечатляет: парковые деревья поднимаются до небес, а здания, наоборот, ветшают. И всё очень ярко, красиво.
Присев на цветущее крыльцо, задумываюсь: а нужна ли мне помощь целительницы прямо сейчас? Ведь здесь так красиво и волшебно, даже волшебнее, чем прежде.
Но появление ходячих человекоподобных деревьев всё же склоняет к мысли, что целительница мне нужна.
***
– Отпуск в середине учебного года? – переспрашивает Эзалон. – Ты считаешь это нормальным?
– По состоянию здоровья – вполне, – Санаду лениво откидывается на спинку стула и поправляет запонку под пристальным взглядом Эзалона.
Тот откладывает пяльцы и отодвигает пропитанные магией нити.
– Санаду, ты понимаешь, что архивампир, ушедший в отпуск по состоянию здоровья, это… э-э… даже не нонсенс: это горячечный бред.
