– И кора, – задумчиво добавляет Санаду.
– И ствол, – при кивке Клео рыжие кудряшки весело подпрыгивают, вызывая иррациональное желание их погладить.
«Отпуск по состоянию здоровья», – напоминает себе Санаду и поворачивается к Клэренс.
Её безразличный вид пробирает до холодка между лопатками, вытесняя и неположенные мурашки и ненужный жар.
– Результаты диагностики? – Санаду опускает взгляд, не в силах смотреть на Клэренс, ведь на битву он уходил с её мужем Огнадом вместе, а живым вернулся один.
– Магических отклонений не выявлено. Физиологически тоже отклонений нет, кроме странных реакций зрачка, повышенной возбудимости и некоторой эйфории. Студентка сохранила остатки чая, я сдала их Лавию на исследование. И отправила образец в имперский исследовательский центр с пометкой «срочно».
– Там «срочно» может годами пылиться, – Санаду ловит себя на том, что большими пальцами непроизвольно поглаживает запястья Клео, и останавливается.
Пересилив себя, опять заглядывает в лицо Клео, в её глаза – такие чувственно рассеянные, изучающие его с любопытством.
– С таким я прежде не сталкивалась, – Клэренс вздыхает. – Впрочем, сейчас много нового появляется, взять ту же краску, которую не брала магия…
– Мда… – Санаду снова ловит себя на поглаживании запястий Клео, и у него нервно дёргается уголок губ. – Надо ждать, что скажет Лавий. Мы можем иметь дело с токсином из другого мира.
– Нарушение протоколов безопасности при призыве? – сразу понимает давно служащая здесь Клэренс, и в её взгляде появляется оттенок волнения: всё же она в положении и отвечает не только за себя.
Санаду кивает.
Клэренс отступает на пару шагов:
– Тогда, думаю, имеет смысл поместить студентку в изолятор.
– Меня? – переспрашивает Клео.
– Да, – подтверждает Клэренс, и брови Клео поднимаются домиком:
– А если мне станет плохо? Вы ведь будете за мной присматривать?
Всё ещё сжимающий её запястья Санаду ощущает, как учащается её пульс.
– Вы будете под постоянным присмотром, – обещает Клэренс. – Это же медицинский изолятор, в котором… – Тяжко вздохнув, она потирает лоб. – В котором кристаллы не перезаряжены после сбоев из-за Безымянного ужаса. Ладно, оставим в палате.
Санаду снова отводит взгляд от Клэренс: прежде она бы такого не допустила, обязательно бы добилась приведения целительского крыла в полную готовность одним из первых.
– Санаду, – шепчет Клео, и у него опять мурашки по телу. Он заглядывает в её потемневшие глаза, – вы все, конечно, очень симпатичные деревья, и я не имею ничего против растительности, но… эм… это ведь пройдёт, да?
В бодрый голос всего на миг прорывается дрожь, во взгляде на Санаду – надежда. И Санаду вдруг представляет, каково это – когда весь мир вдруг изменяется, искажается, превращаясь непонятно во что, а ты над этим не властен, и не знаешь, закончится это когда-нибудь или нет.
– Конечно, пройдёт, – выдавливает улыбку Санаду и разжимает пальцы, притягивает к себе Клео и успокаивающе обнимает. – Обязательно пройдёт.
Он вдыхает аромат её волос и чуть прикрывает глаза, ругая себя за этот глупый порыв.
Несколько мгновений они сидят так, и Санаду внезапно не знает, как эти объятия тактично завершить.
– Эм, – Клео приподнимает голову, и её дыхание опаляет шею Санаду, пуская новую волну жара. – Спасибо за поддержку, но… э-э… у вас кора… колется.
Нервно засмеявшись, Санаду отстраняется:
– Простите. Деревья не отличаются чувствительностью.
– Да, тут невольно пожалеешь, что сама не дерево, – улыбается Клео и… уголки её губ вздрагивают, она растерянно смотрит на свои руки. – Надо быть осторожнее с желаниями: теперь я тоже превращаюсь в дерево.
Предложение обняться повторно, раз кора им теперь не мешает, Санаду гасит на корню: галлюцинации после неизвестного чая по всем законам логики должны закончиться со временем сами, но в случае с воздействием иномирной сущности всё может оказаться иначе. Поэтому надо не обниматься, а действовать.
***
Решив действовать, Санаду больше не медлит. При всём его уважении к Лавию и любви к Академии, он прекрасно понимает, что самое оперативное обследование и помощь можно получить только в императорском дворце.
Оглянувшись на Клэренс с едва заметно округлившимся животиком, Санаду решает не рисковать – мало ли что этой иномирной сущности в голову взбредёт – и поднимает хихикающую Клео на руки. Благо она в браслетах демонов, в них передозировка магии за стенами Академии ей не грозит.
– У вас такие ветки щекотные, – елозит на его руках Клео.
Прикрыв глаза, Санаду посылает мысленный приказ кристаллу ослабить защиту и выстраивает телепортационный канал к одним из ворот дворца.
Долгий прыжок через подпространство закручивает его и Клео, кружит в своих объятиях.
– Марк Аврелий! – вскрикивает она.
– С ним всё будет в порядке, – обещает Санаду, а в следующий миг его встряхивает ударом о землю – он едва успевает удержать равновесие.
Выпрямляется, оглядывает монолитную на вид стену:
– Дарион!
– Надеюсь, вы не заставите меня отжиматься? – картинно стонет Клео и хихикает. – И, пожалуйста, уберите свои ветки, я уже больше не могу, они та-а-акие щекотные.
– Своими ветками отбивайтесь, – предлагает Санаду.
– Хм, – Клео забавно вытягивает губы. – А это идея!
Она отводит взгляд в сторону, делает сосредоточенное лицо, словно и правда пытается управлять плохо слушающимися ветками своего тела. Это выглядело бы очаровательно… если бы не холод страха за неё, разливающийся в груди Санаду.
Золотые ворота проявляются на стене и раскрываются. Чёрный мундир Дариона подчёркивает некоторую бледность его лица и осунувшийся вид.
– Что случилось? – несмотря на располагающую к язвительным комментариям ситуацию, он обходится без шуток, мгновенно понимая, что дело явно серьёзное.
– Нужна помощь Линарэна, – поясняет Санаду.
Сейчас он даже рад, что он правитель кантона, в хороших отношениях с драконами, главой охраны дворца и может так запросто обратиться за помощью к среднему принцу империи.
«Всё же иногда неплохо быть архивампиром», – с этой мыслью Санаду с хихикающей Клео на руках проходит под аркой ворот.
***
Прислонившись к стеклянной перегородке лаборатории лбом, сложивший руки на груди Санаду не стводит взгляда с Клео. В соседней лаборатории она безмятежно спит в восстановительной капсуле, и сквозь прозрачную крышку видно только её лицо и грудь, обтянутую тонкой сорочкой.
Как и предполагал Санаду, здесь всё решилось быстро: Линарэн сразу заинтересовался необычным случаем. Да так рьяно, что Санаду с трудом подавил желание умерить его пыл: средний принц слишком эксцентричен и опасен даже для дракона.
