Зато теперь у них есть показания приборов, которые не только подтверждают существование иномирного создания, опоившего Клео отваром неизвестного ингредиента, Линарэну удаётся определить, что магия, пропитавшая отвар, не принадлежит к магической вселенной Эёрана.
Судя по показаниям, она относится к исконной магии инаи.
От этого известия всё встаёт на свои места: они покинули этот мир после победы над Безымянным ужасом – как раз тогда, когда Клео попала в Эёран. Когда инаи открывали переход в свой мир, оттуда в межмировое пространство выпало неведомое существо и прикрепилось к находящейся в переходе Клео.
Даже в проявлениях существа Санаду постфактум находит сходство с инаи: для них характерно умение становиться невидимыми, менять габариты, паразитировать на других существах. А вот мимикрия – нечто новое.
Но главное: Линарэн уверен, что состояние Клео в ближайшее время улучшится, а воздействие магии в веществе слишком незначительно, чтобы повредить её магическому источнику.
В общем и целом, всё неплохо. Но окончательно выдохнуть Санаду сможет, когда Клео очнётся… и перестанет видеть вокруг симпатичные деревья. Санаду морщится, невольно вспоминая, как Клео спрашивала его: «А зачем этому миленькому дереву гогглы? У него такие веточки хорошенькие и ствол…»
Снова кривясь, Санаду не сразу замечает подлетевший к нему самолётик.
Тот раскладывается на ладони, являя нервно прыгающие строки, в которых с трудом распознаётся обычно аккуратный почерк Эзалона:
«Санаду! Ты совершенно безответственный! Никалаэда вышла на крыльцо попить чай с Валарионом. К ним присоединились проходившие мимо демоны. Думаю, ты понимаешь, что с ними всеми стало после замечательного чая, который ты, уносясь в закат с Клеопатрой на руках, даже не подумал конфисковать!»
– В тот момент закат ещё не наступил, – привычно не может удержаться от комментария Санаду и сминает записку.
Нервно трёт лоб. Ему действительно стыдно за то, что всё это время он думал только о Клеопатре.
Глава 53
Вскоре за обвинительным письмом прилетает требование немедленно доставить пострадавших студентов в лаборатории Линарэна на лечение.
И вновь Санаду нервно трёт лоб, оглядываясь на стекло во всю стену, отделяющее его от восстановительной капсулы с Клео: магов, способных телепортировать с собой взрослое существо, не так много. Особенно способных сделать это несколько раз подряд и на такое большое расстояние.
Конечно, Санаду легко может телепортировать всех сам, но тогда придётся оставить Клео без присмотра. Во власти безумного исследователя, который хоть и не проявлял желания досконально её изучить, в любой момент может передумать и припрятать такой интересный «образец».
Вглядевшись в безмятежное лицо, Санаду понимает, что одну здесь Клео не оставит. Просто не оставит и всё. Даже если для этого придётся поссориться с Эзалоном.
«А не заглянуть ли к императору с «просьбочкой» поработать извозчиком?» – Санаду даже взгляд к потолку поднимает – в том направлении, где за слоями земли и этажами дворца находится кабинет императора.
«Это, конечно, было бы забавно, – мысленно тянет Санаду. – Но ситуация не настолько критическая… да и Клео в этом случае тоже придётся на некоторое время оставить одну».
Он снова бросает взгляд на стекло и вздыхает от осознания: придётся обращаться к Эдмунду, его навязчиво педантичному сенешалю.
Поморщившись, Санаду выглядывает в коридор и у первого попавшегося лаборанта просит бумагу для письма, чтобы вызвать сенешаля. И заодно письменный стол со стулом заказывает, ведь Эдмунд не упустит возможности нагрузить решением всяких срочных дел.
***
Едва Эдмунд заходит в лабораторию с папкой документов, его удивлённый взгляд обшаривает помещение, странные приборы и застывает на восстановительной капсуле Клеопатры за стеклом.
Впрочем, вопросов Эдмунд не задаёт. Резко отведя взгляд, он укладывает на заготовленный Санаду стол не такую уж и толстую папку и, потупившись, просит:
– Пока я буду организовывать доставку студентов, пожалуйста, рассмотрите эти вопросы.
– Хорошо, я с этим разберусь, – Санаду следит за ним до самого выхода, но хмурый Эдмунд на Клео не оглядывается.
Раскрывая удивительно тонкую (всё же сказывается недавняя разборка всей документации разом) папочку, Санаду жалеет, что ему остаётся такая нудная работа, в то время как Эдмунд может повеселиться с галлюцинирующими студентами. Может, да только не будет, потому что чувства юмора у него нет совсем – Санаду это ещё сто лет назад доказал.
Впрочем, совсем без зрелища Санаду не остаётся: доставленная группка студентов шумно проходит мимо его лаборатории. Они так восторженно охают и ахают, тыкая в видимые только им объекты, что выглянувший в коридор Санаду, подумав «Хм, Валарион в эту рыжую компанию явно не вписывается», вдруг, по малейшему только желанию узнать, что же они все видят, фактически проваливается в их сознания.
А посмотреть там есть на что: живая растительность. Бабочки. Цветы. Неведомые насекомые. И сами лаборатории, кажущиеся живописно заросшими развалинами.
Что удивительно – все три демона, Валарион и Ника видят их одинаково. Словно галлюцинация одна на всех.
Настораживает и та лёгкость, с которой удаётся всё считать.
«Любопытно», – задумывается Санаду.
А в конце коридора появляется Линарэн. И хотя Валарион, некогда бывший его экспериментом-пациентом, видит его деревом, почему-то сразу разворачивается и припускает прочь с криком:
– Не отдавайте меня ему, не-е-ет!
А так как Валарион боевой маг, то погоня лаборантов за ним затягивается, сопровождается грохотом, взрывами и криками. Пока его ловят, Санаду успевает с документами закончить, а когда вручает папку скромно сидящему рядом Эдмунду, мимо открытой двери как раз проносят Валариона, бурно уверяющего помятых лаборантов в том, что он – дерево. А раз он дерево, то они не могут его никуда нести.
Эдмунд на это только вздыхает: потомственный вампир, он недоволен той мягкостью, с которой Санаду относится к отношениям обращённой им Ники с эльфом, пусть даже и полукровкой.
– Обратная доставка студентов тоже будет на мне? – спрашивает Эдмунд.
– Да, – отзывается Санаду, сдерживая желание оглянуться на восстановительную капсулу.
– Доставить надо будет пятерых или шестерых?
– Пятерых.
Эдмунд бросает сквозь стекло короткий взгляд на восстановительную капсулу и кивает.
А едва он скрывается в лабиринте коридоров, Санаду выглядывает из лаборатории и подзывает задумчивого лаборанта в просторной хламиде.
– Послушай, – воровато оглядевшись, Санаду вытаскивает из кармана золотую монету. – А могли бы вы блондинчика в рыжий покрасить? Для комплекта.
