– Чувство юмора – это да, – хмыкает Дарион неопределённо и тянется за моим морсом.
Чтобы набултыхать его в кружку и добавить ещё порцию огненного. И опять он смотрит на меня поверх кружки:
– Значит, только юмор и ванна в Санаду привлекают?
– А вам зачем такая информация? – задираю бровь я.
– Да вот, – Дарион как-то странно смотрит на эту мою бровь. – Пробую себя в новой роли.
– Сводника? – уточняю я.
– Да, – он уныло заглядывает в свою кружку. – Что-то меня сегодня тянет… устраивать чужие отношения.
– А вы в курсе, что Санаду любит Мару? – любопытствую я холодно, и спину невольно сковывает напряжение.
– Ну, – Дарион вытягивает губы трубочкой. – Это как раз отличный повод свести его с тобой.
– Ну ничего себе, – я поднимаю драконье огненное и ставлю на кресло слева. – Кажется, вам надо меньше пить.
Ответить Дариону не даёт распахнувшаяся дверь. И нет, это не набег кокетливой официантки с продовольствием – это мой второй работодатель.
Или первый? Что-то даже затрудняюсь точно идентифицировать, Санаду-то мне не платит, только расходниками одёжными снабжает.
– Доброй ночи, – мрачно приветствует нас Танарэс и, пройдя внутрь, бессовестно устраивается на кресло во главе стола.
На место Санаду.
Глава 7
Танарэс ещё и елозит, устраиваясь удобнее. Его бледное лицо крайне сосредоточено, взгляд сумрачный.
– Здесь занято, – сообщаю я.
Но Танарэс оглядывает стол, замечает драконье огненное на втором кресле и указывает на него.
– Пожалуйста, будьте так любезны, подайте мне ту бутылку.
Вроде бы с нанимателями спорить не принято.
– Но место это не ваше, – повторяю я, всё же передавая ему бутылку.
Может, выпьет и уйдёт?
– Мне показалось, – продолжаю я, пока Танарэс наливает пылающую жидкость в кубок, предназначенный Санаду, – что вы достаточно состоятельны для того, чтобы не злоупотреблять чужим гостеприимством в ресторанах.
Танарэс подносит кубок к губам, позволяет пламени облизать их – и осушает его залпом.
Смотрю на его окаменевшее лицо и застывший взгляд. Затем на мрачного Дариона. Я не очень разбираюсь в местных реалиях и взаимных отношениях аборигенов, но кроме пошлой мысли о том, что эти двое поссорились, у меня только одно предположение:
– У вас кто-то умер?
Оба поворачиваются ко мне.
– Нет, – вздыхает Дарион.
– Пока нет, – почти одновременно с ним произносит Танарэс.
Они переглядываются друг с другом. Танарэс наливает себе ещё огненного.
– Простите, – продолжаю я, – но вы выглядите, как два рассорившихся любовника.
Хрипло закашлявшись, Танарэс склоняется над столом. По изогнувшимся губам пляшут огненные сполохи. Дарион припечатывает Танарэса ладонью меж лопаток, но тот от удара, способного, наверное, сломать стол, едва дёргается. Прижимает ладонь к груди и кашляет дальше. А Дарион награждает меня укоризненным взглядом:
– Что за неуместные мысли? Даже Санаду так бы не пошутил.
– Ну, он деликатный и неиспорченный, – я пожимаю плечами и подаю Танарэсу мой кубок с морсом.
Танарэс жадно приникает к напитку. Дарион косится на него, затем прямо смотрит на меня:
– Не будь он архивампиром, я бы подумал, что вы таким способом собираетесь от него избавиться.
– А нечего чужие места занимать, – я утаскиваю из горки фруктов лиловую ягоду. – И так многозначительно переглядываться. Больше двух – переглядываются все вместе… И вообще, скажите мне спасибо: теперь вы выглядите не так похоронно.
Я улыбаюсь в ответ на их удивлённые взгляды. Дарион чуть приподнимает брови. Танарэс отставляет кубок.
– Дарион, я хотел с тобой поговорить, – он снова наполняет свой кубок огненным напитком. – Ты ведь видел её сегодня?
Уголки губ Дариона опускаются вниз:
– Не надо вмешиваться.
– Уверен? – строго уточняет Танарэс. – Возможно, наша поддержка будет не лишней. И кантоны недоступны для драконов.
– Танарэс, – Дарион потирает лоб, – как это ни прискорбно, но это не наше дело.
Как же уныло на этих посиделках без Санаду! Подпираю щёку кулаком и интересуюсь:
– Я вам не мешаю? Понимаю, вы все такие взрослые, крутые, у вас свои дела. Но правда очень неприятно чувствовать себя пустым местом.
Дарион хмыкает:
– Терра.
Танарэс застывает. Мы смотрим друг другу в глаза. Я понимаю, что он местный, богат, старше меня и вообще я на него работаю, но если позволять относиться к себе с пренебрежением, дальше будет только хуже.
И плюс я подозреваю, что некоторая доля джентльменства в поведении здесь принята: так мне кажется по Санаду, его словам, дуэлям, прочим мелким деталям.
На миг Танарэс прикрывает глаза, а затем чуть склоняет голову:
– Простите мне мою невежливость, – он накрывает мою ладонь и тянет к себе. – Меня могут извинить только переживания за дорогое мне существо, но я, конечно, не должен был забываться.
И он прижимает мои пальцы к своим холодным губам.
Ну точно джентльменство принято. Хотя я бы предпочла обойтись без этих прохладных касаний с его стороны.
– И вы простите мне мою грубость, – я тоже умею извиняться, если что.
– О, я уже забыл, – Танарэс улыбается, но взгляд его остаётся колючим.
Здесь определённо очень не хватает Санаду, хотя… Танарэс здесь только ради беседы с Дарионом или из-за Санаду тоже? Вдруг не удовлетворён моими отчётами?
Танарэс, мельком глянув на мой почти полный морса кубок, берёт свой полыхающий и откидывается на спинку кресла – весь такой хищный, пусть и подчёркнуто небрежный. Словно пытается подражать беззаботности Санаду, но, в отличие от него, не может действительно расслабиться за столом.
– Ещё раз простите мою вопиющую невнимательность, – Танарэс приподнимает кубок, и отблески пламени придают его мертвенно-бледному лицу живой оттенок. – Мне не пристало так грубо вести себя со столь привлекательной леди. Тем более, вы только знакомитесь с нашим миром, и я один из тех, кому выпала честь вас с ним знакомить.
Закатив глаза, Дарион со скрипом дивана поднимается:
– Простите, вынужден ненадолго вас оставить. Танарэс, на тебя ещё огненного заказать?
Глянув на кубок, Танарэс быстро, почти молниеносно осушает его и, опустив на стол, поднимает бутылку за горло.
– Да, пожалуй, стоит принести ещё. Ящик. Раз уж мы сидим с Санаду. Впрочем, ты его лучше знаешь, ящик нужен или два.
