Напряжённый Валарион и весёлые демоны сидят ниже, среди учеников.
У архивампиров постные лица, наследный принц то и дело оглядывается и ёрзает на скамейке, словно ему не терпится скорее весь этот фарс завершить и умчаться по своим делам.
Эльфы академии занимают пару рядов, и вид у них такой мрачный, что я бы на месте организаторов с их стороны дополнительный щит поставила – на случай, если они решат вмешаться в поединок.
Первым на арену выходит вампир. Боевиком он не выглядит, скорее клерком после не слишком напряжённого рабочего дня. Довольно странными кажутся намотанные на кулаки бинты – вроде обычно вампиры или оружием, или когтями орудуют. Он ещё и пружинисто прыгает, делает разминочную двоечку – ну совсем какой-то нестандарт для магического мира в моём понимании. Валарион сверлит его взглядом. Обычно мужчины сражаются за свою любовь, а тут приходится отдуваться Нике.
Она выходит на арену в брюках и блузе, сильно облегающей грудь, а в руках у неё увесистая чугунная сковорода.
– Э-э, – удивляюсь я, но вспоминаю, что это призванный предмет с функцией ментального подчинения противников.
Студенты встречают Нику бурными аплодисментами, эльфы – недовольным свистом. В ответ демоны отправляют в ушастых зрителей фрукты. Лишь половина свистунов успевает прикрыться щитами, и студенты при виде обтекающих эльфов радостно улюлюкают и кричат. Архивампиры усиленно изображают степенное безразличие, но по дёргающимся губам видно, что бомбардировка ушастых им по душе, хотя эльфы должны быстро избавиться от последствий… Только, судя по остающимся грязными одеждам и суете, что-то у них не получается. Подарочки фруктовые, оказывается, с подвохом. Пара особо злых эльфов бросаются к лестнице с явным намерением покарать рогатых обидчиков, но удар гонга мигом всех успокаивает.
Над стадионом воцаряется тишина.
Итак, вампир-боксёр против Ники со сковородкой.
Пока её соперник сражён только бюстом: слишком уж откровенное декольте и впечатляют колыхания при движении.
Ника держит сковородку, как боевую палицу. Сурово взирает на картинно боксирующего при сближении вампира.
Вдруг вампир, только что легкомысленно попрыгивающий на песке, молниеносно с Никой сближается и бьёт ей под дых. Ника отпрыгивает, разрывая дистанцию за миг до соприкосновения. Валарион вскакивает, его сразу перехватывают демоны, усаживают обратно на скамейку.
Вампир и Ника смещаются, она взмахивает сковородкой – вампир отклоняется. Ника следует за ним, размахивая сковородой, а он отступает. Ныряет вниз, пытается сбить, но словно в стену врезается – то ли на щит налетает, то ли на телекинез. Пытается отступить, но его тело странно, против его воли, скручивает, и Ника припечатывает его сковородой по макушке.
Разносится звонкое «Бам-м-м!» Удар выглядит сокрушительно – для человека. Но вампир переносит его довольно легко. Правда, вместо того, чтобы ринуться в бой, встаёт перед Никой на колено и покорно склоняет голову:
– Я признаю своё поражение.
– Всё же мощная у неё сковорода, – тихо произносит Изрель.
Мне чудится – с ноткой зависти. Или может ей жаль давать Нике возможность самостоятельно распоряжаться жизнью и жить с полуэльфом.
Чуть запыхавшаяся Ника поправляет рыжий локон, стреляет кокетливым взглядом в Валариона. Разворачивается к архивампирам и победно вскидывает сковороду:
– Я доказала свою силу.
– А нам теперь дальнейшие экзамены принимать, – ворчит Келтар. – Санаду, неужели трудно было как-то с ней договориться?
– Желание некоторых девушек выйти замуж непреодолимо, – театрально вздыхает Санаду. – Она пёрла, как дракон, а я не хотел получить по голове сковородкой или съесть волшебный блинчик, после которого у меня не осталось бы другого выбора, кроме как благословить влюблённых на брак.
– Оправдания, всё это – оправдания, – беззлобное сетование Келтара тонет в грохоте студенческих аплодисментов.
Совместное копание картошки и развешивание фингалов благотворно сказалось на их с Санаду отношениях.
***
Экзамен на знание вампирской жизни проходит при закрытых дверях, так что мне, как полуневольной участнице группы поддержки, остаётся только ждать под дверью кабинета Санаду, а потом – поздравлять прослезившуюся от радости Нику с признанием её полной дееспособности. Правда, думаю, в объятиях кружащего её Валариона ей не до таких мелочей, как чьи-то поздравления.
Дождаться, когда она очнётся, не получается: Санаду под шумок утаскивает меня на праздничный ужин «В честь освобождения от проблемной подопечной».
– Всё думаю: а ведь я тоже рыжая проблемка, – поглядываю на Санаду поверх пылающих на середине столика свечей.
– О, ну не сравнивай: ты если и проблемка, то любимая, а остальные… хм, – Санаду покачивает бокалом. – Остальные – это остальные.
И он вытаскивает из-под стола продолговатую коробочку с маленькими отверстиями вдоль крышки.
Вскидываю брови, но Санаду не объясняет, что там.
Приняв довольно лёгкую коробочку, стягиваю крышку. Первый миг кажется, это украшение: лежащая в бархате ящерка словно отлита из золота и украшена эмалевыми пластиночками.
Вот только эта ящерка моргает.
– Из-за попадания сюда ты фактически лишилась мохнатого друга, и теперь с такой тоской смотришь по углам и шкафам, что мне стало стыдно, – Санаду грустно улыбается. – Это саламандра. Понимаю, она не такая милая, как бельчонок, и не такая мягкая, но зато тёплая и долгожительница.
Осторожно касаюсь блестящей спинки: чешуйки саламандры нежные и почти горячие. Мордочка у неё премилая. Малюсенький язычок щекотно пробегается по подушечкам пальцев, и, кажется, я влюбляюсь в эту крохотную прелесть.
– Теоретически, она может вырасти в ездовое животное, – поясняет Санаду, – и может общаться ментально. Всё зависит от способа развития, но в целом…
– Спасибо, – подняв голову и увидев выражение его лица, осознаю, что Санаду вообще-то немного волнуется из-за подарка. – Мне очень нравится.
Я улыбаюсь. Маленькая ящерка ловко взбирается мне на плечо – туда, где раньше сидел Марк Аврелий. Надеюсь, у него в мире дану всё хорошо.
***
Тем временем в мире дану…
– Я тебя убью, закопаю! – в который раз грозит Мара, запуская в убегающего Марка Аврелия возмущённо кричащим камешком. – Как ты смел превратить меня в белку?! Меня, Марабелл!
– Прости, больше не буду, – обещает Марк Аврелий, привычно убегая от своей зазнобы.
Мара ещё не успокоилась, но он верит, что скоро ей надоест кидаться чем попало, и они смогут познакомиться поближе.
Закономерным итогом победы Ники становится свадьба. Не в кантонах, ведь в угоду политике архивампиры этот брак вроде как не одобряют, просто теперь официально не имеют поводов помешать: Ника действительно подданная империи. И не в императорском дворце, как я ожидала: супруга брата наследника ещё не оправилась после битвы с Неспящими, поэтому правящий род считает праздничное мероприятие на своей территории неуместным. Дворец родителей Валариона по понятным причинам недоступен, а к своим родителям в Озаран Ника сама не хочет: холодно там и политическая обстановка нестабильна из-за раскола правящего рода.
