А сердечко-то учащает перестук: пусть родители не беспокоятся обо мне благодаря ментальному воздействию специального маяка, пусть я отписалась им, и письмо передали, но лучше лично убедиться, что с ними всё в порядке.
Ну и с Санаду их познакомить, конечно…
– Прямо сейчас, – кивает Санаду, пристально глядя мне в лицо.
– Так чего ждём?
– Твоего намерения познакомить их со своим женихом.
– Намерение есть, что дальше?
– Собираться, конечно же.
– А занятия? А как мы назад вернёмся? А ты уверен, что это безопасно?
– Это подозрительно похоже на отговорки, – картинно щурится Санаду.
– Это просто любопытство, – нажимаю пальцем ему на нос. – Надеюсь, моё желание сначала принять ванну ты не примешь за попытку избежать знакомства.
– Эх, так и быть, – картинно вздыхает Санаду. – А я уже хотел…
– Волнуешься перед встречей с будущей тёщей?
– Есть немного, – с кривоватой улыбкой признаёт Санаду. – Вроде умом понимаю, что не она определяет наши отношения, а всё равно… наверное, это мужская генетическая память во мне просыпается!
Хихикнув, похлопываю его по плечу:
– Мужайся! И, надеюсь, генетическая память не погонит тебя на рыбалку. По крайней мере, без меня.
Чмокнув задравшего брови Санаду, отправляюсь в обожаемую ванну. Жаль, нет заклинания, чтобы сделать её переносной – я спрашивала.
***
Как Санаду удаётся провернуть нашу отлучку, узнаю чуть позже: оказывается, он заранее предупредил архивампиров, что хочет посвятить немного времени занятиям со мной, а то вдруг щит спадёт с меня рядом с каким-нибудь высокопоставленным лицом, и ментальный всплеск примут за попытку влезть в сознание? Будет совсем не комильфо, поэтому со мной надо поупражняться.
Зато Эзалон знает точную причину нашего отлучения от обучения – просто потому, что именно он отправляет нас через телепортационную площадку в подземных залах Академии драконов.
Из того самого зала, в который я изначально прибыла и впервые встретила Санаду.
Он останавливается, засунув руки в карманы, оглядывает мрачный зал:
– Навевает воспоминания, – и улыбочка такая неопределённая.
Возможно, ему стыдно за то своё прежнее поведение. Или боится напоминаний о Марке Аврелии? Я поглаживаю спрятавшийся в декольте тёплый клубочек – саламандру. Смотрю на Санаду и удивляюсь, как это я сразу его не оценила.
– Извините, что прерываю ваши романтические воспоминания, – ворчливо заговаривает Эзалон. – Манок достаточно накачан магией, чтобы вас переправить.
– Не надо брать с меня дурного примера, – Санаду поднимает с пола первый рюкзак с кристаллами.
Хотя он подозревает, что мы после источника дану способны обходиться без подпитки магией, а я это и раньше могла из-за встречи с богиней смерти, без страховки-подпитки идти не решается.
– Прости, дурной пример как-то сам берётся, – разводит руками Эзалон.
– Да ладно, я бы сам не упустил случая позубоскалить, – рюкзак с первой порцией кристаллов Санаду надевает на спину мне.
Себе, как более энергожрущему, надевает рюкзак побольше. И мы, словно парочка туристов, за руки проходим в центр зала.
Эзалон хмуро за нами наблюдает:
– Если только ощутите голод – сразу пробивайтесь назад. И если что, ты теперь знаешь контакты.
– Не только эёранские, но и наракские, не переживай, – улыбается Санаду. – С нами всё будет хорошо, если что – вернёмся через демонов.
– Надеюсь, обойдётся без этого, – сильнее хмурится Эзалон. – Манок будет на взводе и ждать сигнала для возврата.
– Да-да, я всё помню, господин соректор, – шутливо отмахивается Санаду и обнимает меня за талию. – Будем вести себя хорошо и постараемся не попадать в неприятности.
– Да уж, постарайтесь, – мрачно просит Эзалон.
Он не взмахивает руками и не использует никаких иных визуально заметных способов активации манка, который упростит наше перемещение на Землю. А может, активирует манок Санаду, но тоже без пафосных обозначений творимого волшебства.
Нас с ним просто дёргает вверх. Перемещение напоминает раскладывающий на атомы полёт в мир дану, только короче – и в конце нас бросает не на непонятную площадь, а в переулок – из которого меня не так давно, но будто несколько жизней назад, утащило в Эёран. По следам прежних перемещений переходить проще.
На Земле пахнет весной и немного – табачным дымом, портящим свежесть раннего утра. По дороге мимо проносится автомобиль, разбрызгивает талую воду.
Крепко сжав мою ладонь, Санаду откидывает свободную руку в сторону, будто пытается обнять окружающий мир.
– О, Земля! В этот раз не в мусорку, и то спасибо!
– Тебя что, в прошлый раз в мусорку закинуло? – вскидываю бровь.
– О да, во французскую мусорку, – интимным шёпотом подтверждает Санаду и тянет меня из подворотни на тротуар, а там – к остановке. – Ты не подумай, всё культурно было: мусор в мешках, все дела, так что падение получилось мягким.
– Но как ты тогда оказался у нас? – вскидываю взгляд на расписание автобусов и пытаюсь прикинуть, идёт какой-нибудь из них на железнодорожный вокзал или нет, потому что задерживаться здесь не собираюсь: помчим сразу к родителям в родной город.
– Я искал место, где может спокойно затесаться преступник без документов. Мне посоветовали ехать сюда.
– Кто?
– Да бармен один. Правда, сначала он меня чуть в Африку не отправил, но я смотрел его мысли и подумал, что среди темнокожих буду слишком выделяться. Только потом узнал, что там тоже можно было укрыться, но к тому моменту я уже влюбился в эту страну. Теперь ещё и невесту отсюда привезу, хе-хе!
– Почувствуй себя сувениром, – хмыкаю я, стараясь держать серьёзное лицо.
Санаду подхватывает меня и начинает кружить:
– Любимый сувенир, любимый сувенир! Увезу с собой!
Засмеявшись, склоняюсь и целую его лоб, нос, губы. Санаду позволяет мне соскользнуть на тротуар, но из объятий не выпускает, держит крепко.
***
Чух-чух. Чух-чух…
Отдельное купе. Чай в гранёном стакане с металлическим подстаканником. Поля за окном. Романтика дороги и стойкий запах чипсов.
Санаду не отводит взгляда от проплывающих мимо пейзажей, а я нет-нет, да и посматриваю на большой пакет с чипсами. Заклинила Санаду ностальгия по этому продукту.
Чух-чух… мягкий перестук, отдающаяся в теле вибрация, изумительно чувство покоя, словно я с сессии домой еду, а ведь должна волноваться: жениха везу.
И Санаду должен волноваться, но его лицо тоже удивительным образом разглаживается и как-то молодеет – настолько ему идёт расслабленность.
