Выглядит Санаду обалденно. Аж до перебоя в сердце. До невозможности оторвать от него взгляд… Сексуально.
«Он что, на свидание собрался?» – мелькает шальная мысль.
Понравилась глава?
Глава 3
Санаду мгновенно находит взглядом меня и улыбается.
Менталисты дружно поворачиваются в мою сторону.
– О, у нас новый студент! – лишь после этих слов Санаду переводит взгляд на сидящего рядом Антония. – Рад видеть вас на моём занятии. Надеюсь, наша тёплая компания растопит лёд вашего непонимания. Только чур чаем сокурсников не поить. И не сокурсников тоже не надо.
У меня нервно дёргаются губы, приходится их закусить, чтобы не рассмеяться: чаёк был знатным! Я многозначительно переглядываюсь с прячущей пирожки Никой. Антоний же понуро опускает ушки с кисточками и громко, с каким-то трагичным подвывом, кивает.
– Отлично, – тоже кивает Санаду. – Я рад, что мы договорились. И нет, – он поворачивается к скучковавшейся в одной зоне группе менталистов. – Я не собираюсь рассказывать подробности о чае, это не шутка, и я категорически против того, чтобы вы его употребляли. Если застану за этим занятием – пожалеете.
Антоний вновь протяжно вздыхает. Он что, планировал менталистов угостить? Или сам этот чай попивает, а запрет Санаду на свой счёт принял?
Санаду смотрит на иномирную сущность так, словно тоже задаётся этим вопросом, но с коммуникацией проблемы, так что наше любопытство остаётся неудовлетворённым.
– Клеопатра и рыжий, не отрывайтесь от коллектива, спускайтесь сюда, – Санаду указывает на первые ряды.
И снова на меня он смотрит куда больше, чем на непредсказуемую и непонятную иномирную сущность. Догадывается, что я видела его письма? Вроде слишком радостный он для этого. Вообще выглядит слишком довольным на фоне того, что я прочитала в черновиках его писем. Или Мара ему ответила, вот и радуется?
И нужно ли писать об этих наблюдениях Танарэсу?
Под Антонием взвизгивает отодвигаемый стул, я тоже поднимаюсь и послушно спускаюсь к первому ряду. К счастью, хотя бы менталисты уделяют больше внимания Антонию. Хотя, нет, Яслена смотрит на меня. И на Санаду. Переводит взгляд между нами поспешно и мрачно.
– А остальные, – Санаду небрежно взмахивает рукой, и запонка в его манжете ярко вспыхивает, – рассаживаются в шахматном порядке.
Тяжкий вздох менталистов звучит так знакомо, так в очередной раз показывает: студенты всех миров похожи.
– Хвостатых это тоже касается, – Санаду указывает на Антония.
Антоний лапкой касается своей груди и делает вопросительно-несчастную морду.
– Да-да, тебя это тоже касается, – повторяет Санаду. – Будешь у меня контрольную писать.
– Пи-и? – выдаёт Антоний жалобно.
– Ну, не совсем, – качает головой Санаду. – Или, вернее, не для тебя.
С шелестом письменных принадлежностей и одежды, скрежетом стульев по полу и шумными вздохами менталисты расползаются в указанном порядке, а Санаду подходит к месту, где я устраиваюсь, и, прислонившись бедром к столу, смотрит на меня сверху вниз.
И что смотрит? Я вопросительно поднимаю бровь. Санаду едва слышно хмыкает и тоже задирает бровь.
С сопением и скрежетом Антоний усаживается за стол позади меня.
– Сегодня у нас контрольный опрос, – доверительным тоном сообщает мне Санаду. – Он рассчитан на тех, кто обучался с начала года, поэтому ваше прохождение теста не будет оцениваться. Он позволит мне понять, что вы успели усвоить самостоятельно, какие представления имеете об этом направлении магии и применении способностей. Так что можете расслабиться.
– Да я и так не нервничаю, меня же всё равно выгнать не могут, пока диплом не получу.
– Или замуж не выйдете, – с полуулыбкой добавляет Санаду.
С громким «БАМ!» падает на пол сумка Яслены.
Санаду оглядывается.
– Извините, – бормочет она. Её бледное лицо заливает румянец. – Извините, я не специально.
С моего места видно, как Санаду изгибает бровь с очень скептическим выражением лица.
Что, Яслену так шокирует предположение, что я могу замуж выйти раньше, чем получить диплом? Ну, всё будет зависеть от качества обучения.
Подхватив сумку, Яслена поднимается на средние ряды аудитории и оглядывается на Санаду в тот момент, когда он снова поворачивается ко мне.
– Поспешите, – советует Санаду, – чем дольше вы рассаживайтесь, тем меньше времени у вас на контрольный опрос.
Не только студенты, но и преподаватели во всех мирах одинаковые… Хотя, нет. Вот смотрю я на Санаду, поблескивающего вышивкой на манжетах и воротнике рубашки, крупным камнем в булавке галстука, своими тёмными пронзительными очами, и вынуждена признать: чего-чего, а таких обалденных преподавателей мне в земной жизни не встречалось.
Перехватив папку другой рукой, Санаду достаёт из неё листок с надписями и выкладывает передо мной. Замирает, касаясь стола длинными пальцами. Тускло вспыхивает вырезанный в тёмном камне силуэт дерева в окружении ленты с какими-то выпуклостями… О, похоже, это печатка, и в ленте вырезаны буквы. Обычными средствами такую тонкую работу в камне вряд ли удастся повторить, наверняка это магическое произведение искусства.
– В верхнем левом углу надо указать имя, – Санаду как-то чувственно проводит пальцем по тёмной тонкой линии, обозначающей место для подписи. – Если не знаете ответ, можете написать свои предположения по заданному вопросу.
Санаду говорит очень мягко, бархатно. Смотрит прямо на меня – до мурашек. Блин, да таким голосом и взглядом совращать надо, а не о контрольной работе рассказывать.
– Понятно? – уголки губ Санаду едва уловимо вздрагивают.
– Да, – подтверждаю я. Сглатываю, чтобы чуть опомниться и выкинуть всякое лишнее из головы. – А вы всё так подробно и Марку Антонию объясните?
– Марку Антонию? – переспрашивает Санаду, переводя посерьёзневший взгляд на огромную белку.
Судя по звуку, Антоний ещё возится с устройством хвоста под столом.
Санаду снова заглядывает мне в лицо:
– Вы его так назвали?
– Вы, – улыбаюсь в ответ. – Вы так хотели белку Марка Антония, вот он и появился.
– Я хотел что-то поминиатюрнее, – хмыкает Санаду. – Но и такой вариант устроит.
Проходя к следующему столу, Санаду касается моего плеча.
– Помните, – он смотрит сверху вниз, мягко улыбается, – эта проверка для вас не на оценку.
– А если я справлюсь на хорошую оценку? – уточняю я.
– Значит, поставлю хорошую оценку, – усмехается Санаду.
Дальше он останавливается рядом с Антонием, выкладывает перед ним листок и спокойно просит:
