На плечо ложится когтистая лапа.
– О, привет, Антоний! – развернувшись и запрокинув голову, заглядываю в его морду со вздыбленной шерстью. – Не против алфавитом позаниматься? Очень уж хочется послушать твой рассказ о потасовке с обезумевшими вампирами. И была ли среди них рыжая в мужской одежде.
Антоний лишь дёргает ушами. Определённо нам надо учить алфавит.
Я со вздохом оглядываю Академию драконов. Почему-то точно знаю, что Санаду здесь нет. Он уже давно отсутствует… и это беспокоит. Как он там?
***
Тихо шуршит в уголке Марк Аврелий. Приводя в порядок волосы перед сном, пытаюсь распутать упрямую кудряшку. Сижу я в спальне Санаду, справедливо полагая, что теперь имею право не только на его ванну, но и на постель.
Распутываю кудряшку и анализирую свои эмоции: любопытно, как меняется восприятие после перехода в горизонтальную плоскость – даже если технически она оставалась вертикальной.
Раньше я бы просто переживала за Санаду, как там его дела, что за проблемы – которые он назвал нашими. Теперь помимо этого беспокойства противным червячком свербит мысль, а не от меня ли он сбежал? Попробовал, не понравилось, Мара круче, старые чувства не ржавеют и всё такое.
Конечно, такой поворот я переживу: не я первая, не я последняя. Но ведь свербит!
Вздохнув, постучав расчёской по груди, сползаю с постели Санаду.
– Марк Аврелий, за мной, – зову мою прелесть.
Чем-то шурша, он вылезает из-под кровати. Вопросительно смотрит на меня. Свободной рукой постукиваю по плечу, и тут же рыжая молния взвивается по кружевам сорочки, обвивает мою шею пушистым хвостом.
– Проведём социальный эксперимент, – я направляюсь к выходу.
Марк Аврелий цепляется за мои кудряшки, то ли отговаривая от эксперимента, то ли наоборот, подгоняя скорее его устроить.
В дверях останавливаюсь: а с какой стати я должна уходить, чтобы проверить намерения Санаду по тому, зайдёт ли он ко мне или нет? Кто последний в тапки встал – тому они и достаются.
Решительно возвращаюсь к кровати Санаду и, ссадив Марка Аврелия на подушку, забираюсь под одеяло: если Санаду предпочтёт Мару, пусть уступает мне свою комнату. Отсюда и до любимой ванны ближе и вообще мне здесь больше нравится, чем в выделенной мне спальне.
Марк Аврелий, укоризненно глянув на меня, уползает обратно под кровать.
Хлопком в ладоши отключив сразу все магические сферы, я уютнее устраиваюсь в постели. Закрываю глаза… и мысли мои против воли уносятся к тому самому.
***
Кто-то на кровати. Трогает мои волосы, этими прикосновениями вытягивая меня из сладкой темноты сна, в котором я лежу таким же сладким калачиком.
– Аврелий, отстань, – дёргаю рукой, прогоняя расшалившегося бельчонка, но пальцы натыкаются на чужую руку.
И эта рука их перехватывает. Пальцев касаются губы. Губы касаются и моего виска. Плеча.
Санаду.
Он забирается под одеяло позади меня, прижимается к обтянутому сорочкой телу – своим обнажённым.
В комнате темно. Сон не желает отпускать меня окончательно, поэтому я не очень понимаю, почему Санаду теребит мою руку. Академический браслет вяло позвякивает о демонический.
– Браслетов развела, – устало ворчит Санаду, между ними обхватывая моё запястье чем-то холодным. – Ты ведь не против?
– На всё согласна, только дай поспать, – зеваю. – Вампиры что, спят, как обычные люди?
– Увы и ах, в большинстве своём – да, а ты ещё не вошла в силу, – Санаду целует в висок и валится на подушку, обхватывает меня под грудью. – Спи.
Он поправляет мои волосы и целует в щёку, шею.
– Как хорошо, что я для тебя больше несъедобная, – сквозь сон бормочу я.
Если Санаду что-то и отвечает, то я этого уже не слышу.
***
Утреннее весьма бодрое совместное пробуждение заставляет меня вспомнить о контрацепции. Правда, вспоминаю я, когда устраиваюсь на плече Санаду.
– Пока это не актуально, – он закидывает мою руку себе на живот и запускает пальцы в мои кудряшки. – На несколько лет после превращения вампиры теряют фертильность: сначала организму необходимо полностью перестроиться и принять изменённую магию.
– Удобно, – против воли я задумываюсь о том, что это хотя бы значит отсутствие у него и Мары внезапных общих детей. – А венерические заболевания?
Поглаживая по руке, Санаду мрачно на меня косится.
– Ты с Марой предохранялся? – уточняю я. – А то мало ли чем и с кем она занималась.
Хмыкнув и сильнее запрокинув голову, Санаду просит:
– Не переживай, маги в этом отношении все точно здоровы, а к вампирам подобная инфекция не липнет.
– А внеплановые дети?
На этот раз из груди Санаду вырывается смешок. Кажется, нервный.
– А ты думал, я не спрошу? – задираю бровь.
– Я думал, ты спросишь о моём отношении к Маре, а не о таких сугубо прагматичных вещах. Хотя это ожидаемо, – Санаду опять усмехается.
А я всё равно не могу понять:
– Это же первое, о чём стоит задуматься в подобной ситуации!
Прыснув, Санаду утыкается в мою макушку и смеётся, содрогаясь всем телом.
– Да что такое? – ещё больше изумляюсь я. – Это же естественно!
Санаду сгребает меня в объятия и целует лоб, щёки, нос. Губы… долго и нежно, кончиками пальцев касаясь моего лица, очерчивая шею и плечи – восхитительное ощущение.
Но я не позволяю сбить меня с мысли и снова укладываюсь под бок Санаду, опускаю голову ему на плечо:
– Санаду, что происходит? Какие у тебя – нас – проблемы?
Он тяжко вздыхает, и по его груди пробегает волна мурашек.
– Прин… Король Элоранарр предложил устроить ловушку Неспящим. Выяснилось, что они ищут могилу Нергала. На неё их можно было выманить, и лично меня Элоранарр попросил передать Неспящим поддельное местоположение могилы через Мару. Он посчитал, что её могут послать выведать это у меня. Так и оказалось.
Хмурюсь: но ведь до усыпальницы Нергала в самом деле добрались, поэтому все обезумели.
– Они тебе не поверили? – уточняю я. – У тебя не получилось передать дезинформацию?
– Поверили. Только предложенное Элоранарром место оказалось настоящим местом захоронения!
– Вот это совпадение.
– Именно! И в это не хотят верить. Думают, я знал, но специально промолчал, когда Элоранарр предложил это место, но я правда не знал, где могила!
– И чем тебе это грозит? – запрокинув голову, отмечаю, как напряжены его челюсти. – Тебе удалось доказать свою невиновность?
