У меня опять нервно дёргается глаз: это же такая ответственность, публичность, интриги и прочие придворные ужасы.
– Да что не так? – удивляется Санаду.
Целый король.
Мамочки.
Мы так не договаривались!
– Как так-то? – заглядываю в его тёмные-тёмные глаза. – Вы, простите, не похожи на короля.
– Так получилось, – Санаду разводит руками. – У меня тоже шок был, но ничего, привык.
Я отступаю на шаг. Так, соберись. Он король, моя паника ничего не изменит, так что отставить панику.
Поворачиваю голову: драгоценности сверкают так, что глаза слепит.
– Я не хочу отвечать за сокровища, – снова заглядываю в чёрные глаза. – Извини, я тебе не жена, а только невеста, и невесту ты уже менял. Вдруг я что-нибудь потеряю или сломаю, а ты потом мне счёт выставишь. Несколько амулетов я могу взять, но не всё это.
Прикрыв лицо ладонью, Санаду нервно усмехается.
– Что? – не понимаю я.
– Хорошо, давай договор подпишем, что я к тебе претензий иметь не буду, даже если ты всё в ломбард сдашь. Только амулеты носи.
Как хорошо, что он понимает мои естественные тревоги: три сундука драгоценностей – это вам не платья и несколько украшений, стоимость которых реально возместить, если вдруг появятся претензии.
– А хочешь, – сложив руки на груди, Санаду хитро посматривает на меня, – я контракт подпишу, что обязательно на тебе женюсь?
Или не понимает?
– Не надо, – слишком резко получается у меня.
– Почему? – из голоса Санаду исчезает даже намёк на веселье.
Мне его даже жалко: неужели он думает, мне доставит удовольствие тащить его под венец?
– Какая я по счёту ваша невеста? – спрашиваю с мягкой улыбкой.
Прикрыв глаза, Санаду вздыхает:
– Третья. Ты моя третья невеста.
Ох ты ж…
– Вот видите, – получается неожиданно грустно. – Мало ли что может случиться, я не хочу принуждать вас к браку.
– Вообще-то я скорее хочу защитить свои интересы: ты такая красивая, необычная, вдруг кто-нибудь захочет тебя увести?
Невольно усмехаюсь. Потираю висок. В груди вспыхивает жар и разливается холод, мысли мечутся, словно безумные. Как-то это всё слишком.
– Санаду, вы мне… безумно… С вами мне хорошо, легко, как ни с кем. И вы меня… будоражите, – щёки начинает припекать, и я отвожу взгляд.
– Но.
– Это мои первые отношения. Я как-то не думала, что у меня они вообще будут. И… всё это очень неожиданно. Помолвка – это просто помолвка. Я не уверена, что готова к замужеству. В принципе. То есть я как-то не рассматривала такой вариант всерьёз, и мне надо обдумать. Такую возможность. Но… – горло перехватывает спазм, я вынуждена сделать несколько глубоких вдохов, чтобы продолжать. – Я совершенно не представляю себя замужем за королём. Это слишком большая ответственность. Слишком большая публичность.
– Клео, – приблизившись, Санаду вновь обхватывает мои ладони, ловит взгляд. – Любовь моя, у меня были те же сомнения по поводу главенства над кантоном, что и у тебя сейчас, но всё оказалось не так страшно. Эдди поможет с делами, и все привыкли к моему неординарному поведению, на моём фоне ты будешь казаться образцом здравомыслия.
– Ты готовился к правлению, для тебя это нормально, а я простая девушка, – я не хочу делать ему больно, но и мне от этой ситуации просто страшно.
Засмеявшись нервно, Санаду говорит:
– О, тут ты ошибаешься: я тоже из совершенно обычной семьи! Они даже близко к придворной жизни не находились, я к власти никогда не стремился, равнодушен я к ней, и кантоном управляю по совершенно неожиданному стечению обстоятельств. Поверь, я понимаю твои сомнения и по опыту знаю, что к этому всему можно привыкнуть и даже продавить свой образ жизни и привычки. Не все, конечно, но… Клео, поверь, всё не так страшно. Да и кто знает, может, меня с должности попросят, как когда-то попросили на неё.
Он уговаривает так ласково, так убеждённо – и я прислушиваюсь. Справляюсь с первоначальным испугом: ну да, могут возникнуть проблемы, а могут и не возникнуть, не отказываться же от отношений и их текущих радостей только потому, что они с некоторой долей вероятности могут плохо кончиться. А могут и хорошо.
Страх отступает.
– Что за неожиданное стечение обстоятельств? – я глубоко вдыхаю, изгоняя остатки тревоги. – Как вообще можно попасть в короли из обычной семьи?
– О! – Санаду рывком поднимает меня на руки и через миг усаживается в угловое кресло, устраивая меня на своих коленях. Обнимает, согревая теплом и окутывая ароматом кофе и можжевельника. – Хм, действительно так как-то спокойнее.
Задрав бровь, смотрю на него с высоты его же колен:
– Ты о чём?
– Да читал несколько любовных романов. Содержание так себе, и я всё недоумевал, почему герои возлюбленных норовили на колени посадить. Теперь понимаю, – Санаду поглаживает меня по бедру. – И под рукой, и не сбежишь.
– Ха, ты вообще знаешь, что в этом положении довольно уязвим?
– Что ж, тогда мне остаётся надеяться на твою доброту. Ты же добрая?
– Слишком. И любопытная, – внутри всё вибрирует.
Я вглядываюсь в лицо Санаду – красивое и чуть встревоженное, в его чёрные глаза нереальной глубины, затягивающие, манящие. Так же скоропалительно, как меня, он может найти следующую невесту. Но сейчас с ним хорошо, и этого достаточно, ведь завтра может вообще не наступить. А я в итоге могу оказаться любовью всей его жизни.
Так что уютнее устраиваюсь на его коленях, хмыкаю на его томный вздох при поправлении его халата в районе паха, и прошу:
– Рассказывайте! – Усмехаюсь: так и тянет обращаться на «вы». С чувством-толком-расстановкой исправляюсь. – Рассказывай, как ты умудрился стать королём.
Глава 25
– Как ты, наверное, помнишь, кантонов пять, – Санаду вздыхает и обнимает меня за талию. – Правители обладают всей полнотой власти на своих территориях, но внешнюю политику самостоятельно определять не могут, внешняя политика, даже относящееся к взаимодействию с остальными территориями Лунной Федерации, определяется только совместно. Поэтому внешней политикой управляет тот, кто может обеспечить себе большинство голосов в совете.
– Кто-то из правителей помог тебе получить это место, чтобы заручиться поддержкой при голосовании, – догадываюсь я.
– Совершенно верно.
– Логично, – хмыкаю я. – Практически гениально: поставить к власти того, кто её не жаждет, и тем самым снизить вероятность появления конкурента. Но как это удалось провернуть? Ведь, насколько помню, в кантонах власть переходит по наследству.
