– Нет, – ответила Мюриель. – Дальше?
– Немедленно освободите Грэмми, – сказала Берри. – Вы выяснили, что она не совершила ничего противозаконного, а если с ней что-нибудь случится, пока она находится в ваших руках, вам это сильно повредит.
– Честно говоря, я очень рассчитывала на то, что с ней что-нибудь и в самом деле случится, пока она находится в моих руках, – ответила Мюриель.
– Надеюсь, это еще одна шутка, ваше величество.
– Естественно, леди Берри, но она не так уж далека от истины. В течение часа Грэмми будет свободна. Еще что-нибудь?
– Да. Вам следует чаще выходить из этого зала. И хотя бы немного поспать. У вас круги под глазами.
Мюриель фыркнула.
– Эррен расчесывала мне волосы. Вы тоже собираетесь?
– Если вы пожелаете, ваше величество, – осторожно ответила Берри.
– Нет, спасибо. Полагаю, это будет слишком – любовница моего мужа расчесывает мне волосы.
– Я вас понимаю.
– А ему вы расчесывали волосы?
– Я… изредка, – призналась Берри.
– А вас не раздражало его странное фырканье во сне?
– Мне нравилось, ваше величество.
– Хорошо. Спасибо, леди Берри. Мы поговорим, когда у вас появятся какие-нибудь новости.
– Слушаюсь, ваше величество.
– Минуту, леди Берри, – пробормотала Мюриель, неохотно приняв решение. – Убийца, который проник в мою комнату, кое-что забрал. Ключ.
– От чего, ваше величество?
– Я покажу вам.
Берри замерла на границе света.
– Идемте, – позвала ее Мюриель.
– Но, ваше величество, там нет больше факелов. Может быть, следует вернуться за фонарем?
– Нам дадут фонарь, – заверила Мюриель и, повернувшись к девушке, добавила: – Приятно осознавать, что вам открыты не все мои тайны.
– Мне про это место не известно ничего, если не считать того, что однажды, незадолго до смерти, его величество отправился куда-то в подвалы, а когда вернулся, был очень бледен и отказался отвечать на мои вопросы.
– После смерти Уильяма я нашла ключ в его комнате, и мои вопросы привели меня сюда. Однако никто не мог мне сказать, что здесь находится.
Она вошла в темноту, и Берри последовала за ней. Мюриель нащупала деревянную дверь и нашла ручку.
– Музыки не слышно, – прошептала она.
– А должно быть? – спросила Берри.
– Обычно Хранитель играет на теорбе, – объяснила Мюриель.
– Хранитель?
Вместо ответа на ее вопрос Мюриель постучала в дверь. Когда никто не отозвался, она снова постучала, на сей раз сильнее.
– Может быть, он спит, – предположила Берри.
– Не думаю, – ответила Мюриель. – Давайте возьмем факел…
И тут дверь почти бесшумно открылась.
Лицо Хранителя, древнее, очень красивое, но непонятно – мужское или женское – казалось неестественно красным в тусклом свете, который падал из коридора. Затянутые пленкой слепые глаза, казалось, искали пришедших.
– Это королева, – проговорила Мюриель. – Мне нужно с тобой поговорить.
Хранитель ничего не ответил, только протянул вперед дрожащую руку, и Мюриель поняла, что случилось нечто ужасное.
– Хранителъ, – позвала она. – Ответь мне.
Он открыл рот, словно собирался закричать. Мюриель увидела, что у него нет языка.
– О святые, – выдохнула она.
В наступившей оглушительной тишине ее вырвало, и она без сил прислонилась к стене. Казалось, будто внутри у нее шевелится клубок червей.
Берри тут же оказалась рядом и поддержала ее на удивление сильной рукой.
– Ничего, все в… – начала было Мюриель, но ее снова вырвало, а потом еще раз и еще.
Наконец, немного придя в себя, она попыталась выпрямиться, хотя у нее отчаянно подкашивались ноги.
– Насколько я понимаю, раньше он мог говорить, – уточнила Берри.
– Да, – слабым голосом подтвердила Мюриель.
Хранитель все еще стоял не двигаясь. Берри обошла вокруг него, внимательно его разглядывая.
– Мне кажется, ему проткнули ушные перепонки, – заметила она. – Он нас не слышит.
Мюриель, дрожа, подошла к древнему сефри.
– Кто это сделал? – прошептала она. – Кто?
– Думаю, тот, кто взял ваш ключ, – ответила Берри.
Неожиданно на глаза Мюриель навернулись слезы. Она совсем не знала Хранителя – встречалась с ним лишь единожды и сама тогда угрожала ему, что лишит его слуха. Естественно, на самом деле она ничего такого не собиралась делать, просто была очень расстроена.
– Он провел здесь всю свою жизнь, – сказала Мюриель. – В темноте, лишенный зрения. Он исполнял свой долг. Но у него была музыка, а еще он мог разговаривать с теми, кто сюда приходил. Что осталось у него теперь?
– Слух может к нему вернуться, – сказала Берри. – Такое иногда случается.
– Я пришлю сюда своего врача.
Она потянулась к руке древнего сефри и взяла ее в свою. Та отчаянно сжалась, по лицу Хранителя пробежала краткая судорога, потом он выпустил пальцы Мюриель, отступил на шаг и закрыл дверь.
– А что он хранит, моя королева? – спросила Берри. Мюриель прошла несколько шагов по коридору, вынула из кольца горящий факел и начала спускаться по каменной лестнице, выбитой в скале, – Берри следовала за ней.
– Я вижу в камне кости, – заметила Берри, когда они медленно спускались по влажным ступеням.
– Да, – ответила Мюриель. – Хранитель сказал мне, что они старше самого камня.
Лестница привела их к железной двери, исписанной странными знаками. В воздухе пахло горящей смолой и корицей, а эхо их голосов, казалось, разбудило другие, едва слышные отголоски.
– Более двух тысяч лет назад, – начала Мюриель, – там, где сейчас находится Эслен, стояла крепость. Она принадлежала скаслоям, которые держали наших предков в рабстве. Здесь Виргенья Отважная и ее армия разрушили стены и убили последних демонов. Всех, кроме одного – его они оставили искалеченным, но живым.
Она подошла к двери и коснулась ее кончиками пальцев.
– Чтобы открыть дверь, требуется два ключа – тот, что украден из моей комнаты, и ключ Хранителя. За этой дверью есть другая, за ее порог нельзя вносить свет. Там он и находится.
– Последний скаслой… – тихо проговорила Берри. – Живой, хотя прошло столько времени. Я даже представить себе не могла, что такое возможно.
