– Ты странный, – произнесла она медленно, сама не зная почему касаясь пальцами его четко очерченных скул, его по-юношески гладких щек, чувственно изогнутых губ. – Ты здесь, во дворце, полон необычной магии, которая заставляет сиять твои глаза, ты молод, красив, обласкан королем. и все это время ты ненавидишь и завидуешь человеку, который был изгнан, спился, опустился и давно умер? Тебя, наверное, и на свете-то этом не было, когда он совершил то, что совершил. Но ненависть к нему.
Миг ласки был полон тишины и странного, недоверчивого, тайного наслаждения.
Ресницы на зеленых глазах Фиолетового дрогнули, этим нечаянным трепетом выдавая его секундную слабость, его тайное, глубоко упрятанное желание раствориться в нежном женском прикосновении. Еще миг – и его губы оказались близко-близко, так, что Ивон могла бы их коснуться своими. Она ощутила дыхание мужчины – горьковатый запах моря, дождя и хвои, – и у нее закружилась голова от ощущения покоя и тайны, укрытой от посторонних глаз.
Но стоило ей потянуться к мужчине, как он отпрянул от нее, как от огня, стряхивая магическое очарование, отталкивая всеми силами то прекрасное, что только что проскользнуло между ними.
Фиолетовый ответил Ивон на нее странный порыв громким хохотом, будто был доволен тем, что ему удалось так запросто приманить ее к себе поближе и вынудить на такую доверчивую, наивную откровенность. Блеснули острые, нечеловеческие зубы за яркими свежими губами.
– Глупая девчонка, – произнес он со смехом. – Что ты вообще знаешь о месте, в которое попало? Меня не было в помине?.. Я молод?.. Да я лично изгонял твоего папашу вон! Я наподдал ему пинка напоследок, как паршивой собаке. Я!..
От злости его трясло, и Фиолетовый поспешил надеть свою маску, чтобы вместо одержимой ярости Ивон видела только металлические равнодушные черты.
– Руки! – резко выкрикнул он, грубо дернув девушку за запястья. – Дай их сюда! Я свяжу их путами, которые развязать сможет только король, если посчитает это нужным и допустимым. И достаточно уже лезть мне под кожу. Запомни: я не изменю своего мнения о вашей семейке, я не изменю своего отношения к тебе. Я буду зорко за тобой приглядывать, если ты вдруг по какой-то причине останешься тут, во дворце. И я не прощу тебе ни единой ошибки, не дам тебе ни малейшего шанса сотворить зло!
В королевскую столовую Фиолетовый страж втолкнул Ивон, словно сопровождал ее не на званый обед, а на плаху, и она едва не упала, запутавшись в своей серой тяжелой юбке. Скованные руки не позволяли ей двигаться легко и удержаться после толчка, Фиолетовый поймал ее под локоть, чтобы королевская невеста не растянулась при всех на полу у стола.
У огромного длинного стола, во главе которого сидел король, а по обеим сторонам от его рук – невесты, разряженные в пух и прах. Ни одна из них не упустила шанса предстать перед королем во всем блеске. Все они выбрали самые изящные, самые яркие платья и самые блестящие драгоценности. Их волосы были украшены живыми цветами, платья – цветами шелковыми, из лент, но это были сплошь розы или кокетливые ландыши. И не было ни единого растрепанного бессмертника.
«Вот было бы стыда!» – мрачно думала Ивон, пряча взгляд от любопытствующих невест.
Неспешно Ивон и Фиолетовый Страж шествовали мимо девушек, ярких, как цветы в оранжерее, сидящих на высоких резных стульях из черного дерева вдоль длинного стола. Скованные руки Ивон не укрылись от внимательных взглядов короля и королевских невест. Удивленные и ехидные шепотки вспорхнули над длинным столом, крытым белой скатертью, и Ивон склонила голову, багровея от стыда. Фиолетовый вел ее как преступницу, и ее унижение видели все. Соперницы, оглядывая ее темный, строгий наряд, уже торжествовали победу над еще одной кандидаткой в королевы.
– Какой чудесный наряд, – похвалил меж тем король, осматривая платье Ивон. Девицы за столом забеспокоились, тревожно переглядываясь и оправляя свои откровенные платья. – Цветок дикого, колючего шиповника... Как давно мои глаза не видели ничего прекраснее и поэтичнее! Валиант, – он обернул свое металлическое невыразительное лицо к Фиолетовому, – а почему у девицы Уорвик скованны руки?..
Фиолетовый поклонился – неспешно и с достоинством, – и медленно поднял тяжелую голову в металлической маске.
– Ваше Величество, – прогудел он. – Вы знаете, я счастлив служить вам всей душой. И был бы безмерно счастлив, если б именно моя подопечная и воспитанница стала вашей верной королевой. Но, боюсь, я вынужден сообщить вам о своем поражении. Девица позволила себе нарушить правила. Это мой несмываемый позор.
– Вот как? – удивленно произнес король. Его тонкие сильные пальцы выбивали нервную дробь по столу, и Фиолетовый Страж – Валиант, – снова склонил голову.
– Ваше Величество, девица сильно провинилась, – ответил Валиант.
– В чем же?
– Когда я пришел в ее покои, там пахло магией. Она не подчинилась правилам, она ворожила.
– Так это естественно, – небрежно заметил король. – Платье цветка шиповника. От них всегда хорошо пахнет. Думаю, ворожба тут не причем.
– Еще у нее в рукаве оружие, – поспешил добавить Валиант. – Я не знаю, откуда она взяла его, но она вооружена. Это опасно для вас, Ваше Величество.
– А! – произнес король. – Полагаю, изящный, элегантный дамский стилет? Это так красиво и так смертоносно.
– Да, Ваше Величество! – подтвердил Валиант. – Но откуда вы.
– Мы же разбудили ее сокола, – напомнил король. – Платье магическое; ее сокол будет защищать ее и спрятанный от всего мира. Ты просто никогда не встречал дам, наряженных в эти древние платья, – король тихо рассмеялся, взял пустой бокал на высокой ножке и собственноручно изволил налить в него вина, красного, как кровь. – Ну же, девица Уорвик, поди сюда. Сядь рядом со мной; я хочу как следует рассмотреть тебя. Ах, как ты меня приятно удивила!
Ивон с достоинством прошла мимо притихших, завидующих соперниц, и Валиант должен был отодвинуть стул и помочь ей сесть рядом с королем.
– Вы прекрасны, – произнес король совершенно искренне. – Ваша ослепительная юность, которой я мог любоваться в прежнюю нашу встречу, безусловно, чудесна, но сейчас вы порадовал мои глаза намного больше. Это не просто прелести, выставленные напоказ; и не только тонкий вкус, без которого вы бы никогда этого наряда не выбрали. Это великая дань уважения ко мне, к моим предкам, и к нашим традициям. Спасибо. Это очень дорого стоит.
Ивон положила на белую скатерть свои скованные золотыми магическими путами руки, и король коснулся ее запястий, снимая заклятье.
Рука короля была необычайно ласковой. Ивон вздохнула с облегчением, когда ощутила на своей коже его теплое прикосновение, нежнее и приятнее которого она давно ничего не испытывала. Казалось, что в свои жесты, в свои прикосновения, в свои слова король добавляет каплю магии, как цветы добавляют аромат в свой нектар, чтобы привлечь бабочек. И противиться королевской магии сил не было; его обаяние очаровывало Ивон, и она следовала взглядом за всяким движением таинственного человека в металлической маске.
