– Ах! – в груди Ивон остановилось дыхание, стыд и ужас болезненно пронзили все ее тело морозными острыми иглами. – Этого не может быть! Какая грязь! Какой позор!..
– Вам стыдиться совершенно нечего, – заметил король. – Вы в этой истории виноваты меньше, чем вот тот мотылек на цветке.
– Вы слишком добры ко мне, Ваше Величество, – прошептала подавленная Ивон, давясь набежавшими слезами. – После такого принимать в своем доме дочь мерзавца.
– В моем положении нужно уметь отделять одного человека от другого, – ответил король.
Ивон молчала. Не каждый день узнаешь о своей семье такие вещи! Отец опустившийся пьяница и буян – это одно, а грязный насильник и жадный, подлый завистник – это совсем другое!
– И вот, – продолжил меж тем король, а у Ивон тоскливо заныло сердце оттого, что эта страшная история имеет продолжение, – он оспорил у меня эту женщину. Он тщеславно заявил, что она принадлежит ему, и все, что есть у нее – все его. Он потребовал себе свободу от моей власти; он слагал с себя полномочия Фиолетового Стража и возвращал все то, что я дал ему за долгие годы службы – в обмен на девушку и то самое кольцо, что теперь принадлежало ей.
– Но?..
– Но девушка была не просто невинной душой, ожидающей того, как ее судьбой распорядятся сильные мира сего, – ответил король. – Это была гордая, сильная женщина.
– Была?..
– Она покончила с собой, – кратко ответил король. – Предпочла смерть позору и насилию. Графа она увидела во всей его красе, и увиденное не понравилось ей настолько, что жить она с этим не смогла бы. Она скинулась с башни; и кольцо пропало вместе с ней, хотя граф, конечно, искал его и горевал по его утрате больше, чем по девушке.
– Невероятно! – прошептала Ивон, прижимая ладони к пылающим щекам. – Немыслимо, невероятно!
– Я шокировал вас, – подытожил король. – Что ж, тема действительно тяжелая.
– Но почему тогда, – воскликнула Ивон, пылая от стыда, – почему вы помиловали его?! Почему не убили, почему?!..
– Видите ли, дитя мое, – мягко ответил король. – Ваш отец был умен, расчетлив и тщеславен. Он шел к своей цели очень последовательно. Он укреплял свои позиции. Он поначалу служил мне так истово и одержимо, что я доверял ему бесконечно. Как своей собственной руке. Странно ведь думать, что твоя собственная рука вцепится в твое горло, не так ли? Он хорошо подготовился... Поэтому у вашего отца была охранная грамота, королевское благословение и всепрощение. Однажды он совершил ошибку, досадную – и, думаю довольно продумано и хладнокровно он это сделал, – и я выдал ему это прощение. А королевская защита – это не просто слова. Это непробиваемый купол. Это несокрушимая скала. Словом, я не мог бы убить его. Но отнять у него все, чем он владел – мог. И выкинуть прочь – тоже. Я так и поступил. И долго он в этом позоре не прожил.
Ивон была потрясена; ей сделалось дурно настолько, что король усадил ее на скамью и она судорожно перевела дух, обмахиваясь каким-то листом, сорванным по дороге.
– Ну а Валиант, – глухо проговорила она. – Отчего именно он чувствует себя самым обиженным, отчего именно он меня так ненавидит?
– А! – ответил король. – Так та девушка из этой некрасивой старой истории – это была его сестра. Такого мерзкого поступка по отношению к своей семье от бывшего друга Валиант не ожидал. Рана его глубока и все еще болит. Поэтому он к вам пристрастен.
– Вы очень добры, Ваше Величество, – глухо произнесла Ивон. – После того, что он сделал. Я не знаю, как вы смотрите на меня без содрогания.
Король лишь устало прикрыл глаза:
– Я же сказал, – напомнил он. – Вы невинны, как мотылек. Хотя, признаться, я был очень удивлен, увидев вас. почувствовав вашу кровь и силу. Скажите откровенно, зачем вы пришли?
Голос короля был излишне резок, даже груб, но Ивон помнила о договоре.
Откровенность за откровенность.
– Это было желание моих родных, – ответила она. – Матери и сестры.
Король усмехнулся.
– Расчет, – произнес он. – Самая верная из всех мотиваций... Вы сказали – желание сестры? Она что, совсем некрасива? Иначе, вероятно, пришла бы сама?
В голосе короля послышался едкий смех, и Ивон мучительно покраснела. В воображении ее живо, как наяву, встала Жанна в нелепом свадебном платье, ухмыляющаяся, уткнувшая руки в бока.
Такую невесту привередливый король выставил бы из замка тотчас же. Ивон стало ужасно стыдно за Жанну, за ее нелепое поведение, за бесконечную хитрую глупость, последствия которой приходится разгребать ей, Ивон.
«Если такая королева появится во дворце, – мрачно подумала Ивон, – мне тут не будет места. На меня ведь все пальцами показывать будут! Смеяться – родственница такой королевы!»
– Нет, – смущенно ответила Ивон. – Она просто слишком молода, моложе меня, и.
– Однако, вами командует – проницательно заметил король. – А это не очень хорошо.
– Почему? – удивилась Ивон. – Если на благо семьи.
– Нет никакого блага семьи, – рыкнул король нечеловеческим, глубоким и хищным голосом, сверкнув глазами, – если речь идет о короле. Вы должны служить прежде всего мне, я должен знать, что вы незыблемы и тверды, надежны, как сама земля, по которой я ступаю. А вами вертят престарелая мать и младшая сопливая сестра. Вы понимаете, что это недопустимая, непростительная слабость?
Ивон смолчала, потупив взор.
«А ведь он прав, – подумала она. – И с такими исходными данными я, скорее всего, этот отбор проиграю. Уже проиграла – я не понимаю, почему он до сих пор меня не выгнал. А это означает, что мать и Жанна припомнят мне каждый солнечный беззаботный денек, проведенный в их доме. »
– Ну, – произнес король, – свою часть уговора я выполнил. Теперь дело за вами. И прошу меня понять правильно; я не мелочный злодей, который любит жестоко карать мелкие, незначимые промахи. Даже ослушания, если на то пошло. Но я был перед вами честен и откровенен; я упоминал кольцо и черный бриллиант. Так вот они пропали. И никаких следов магии; ни единой зацепки. А мне очень хотелось бы знать, какой это умелец смог утащить его у меня из-под носа, да еще так искусно, что ни один придворный маг не смог понюхать и тени того портала, через который переправили такой сильнейший артефакт. Такие вещи всегда оставляют след, всегда. А этот камень исчез без следа. Ваш отец, – король усмехнулся, – им не обладал. Будь у него хоть половина шанса, он воспользовался бы этим артефактом. Итак. Бриллиант пропал бесследно, и я не знаю ни единого мага, который мог бы провернуть это дело незаметно. Но вот являетесь вы, – король снова усмехнулся, – словно призрак прошлого, словно перст судьбы, и для меня это полная неожиданность. Валиант утверждает, что вы ворожили вопреки моему запрету – а ведь вы не похожи на глупую девочку, которая убеждена, что ей все сойдет с рук. Так что же произошло в вашей комнате?
