– Лишь бы все это не напрасно было, – вздохнула тяжело Зинан. – Все ж таки, Ивонка мне тоже дочь. Как бы не пропала зря.
– Серьги сняла? – вдруг деловито и резко осведомилась Жанна. – Дай сюда! Сюда дай, сказала!
– Да на, на, подавись! – выкрикнула мать, когда налетевшая Жанна, как коршун, выхватила из ее рук крохотные золотые кусочки – последнее и единственное сокровище, что было у Ивон.
– Дура! – огрызнулась грубая Жанна, тотчас напяливая чужие украшения.
– Сама дура! – тотчас отозвалась почтенная матушка. – Дальше-то что, спрашиваю?! Подмену ты как произведешь?! Король, поди, не дурак, и не слепой. Если Ивонка тебе отбор выиграет, уж он ее рассмотрит со всех сторон! Хоть бы ты похудела, что ли... надели бы платье Ивонкино, лицо фатой завесили. как-нибудь, да получилось бы его обмануть.
Жирная Жанна насмешливо хмыкнула, поправляя крохотные сережки в толстых мочках.
– Ты мыслишь примитивно, – ответила она, явно гордясь собой, потому что в ее хмельном мозгу созрела какая– то невероятная по своей небывалой дерзости идея. – Он все равно заметит подмену.
– Ну, и зачем тогда Ивонку было посылать? – ворчливо спросила мать. – Шла бы сама! Может, король заставил бы тебя танцевать, или на охоте скакать на коне! Глядишь, жопу бы свою подрастрясла!
Да, в благородном семействе воспитание хромало на обе ноги как у почтенной матери, так и у юной дочери.
– Да вот еще! – окрысилась Жанна. – Мне все равно, что он там заметит!
– Чего ж тогда рвешься за него замуж?
Глаза у Жанны стали круглые, страшные, пустые.
– Он богат, – сказала она, облизывая толстые красные губы и нервно теребя в ухе отмародерствованную сережку. – Еще говорят, что он красив.
– Что она, красота-то, – ворчливо отозвалась мать. – Твой отец тоже был красавец хоть куда, и при этом злой, как головорез. А король и того злее; и если ты получишь от него кулаком в зубы за подлог, то это еще, считай, дешево отделаешься.
Жанна приосанилась. Винные пары плотно окутывали ее мозг и нашептывали ей на уши, что она, Жанна – не простая смертная, что она лучше всех, и достойна самого лучшего. И что она этого обязательно добьется – силой своего ума, обаяния, силой своей неповторимой харизмы.
– Ты просто необразованная деревенщина! – рыкнула красотка на мать. – Ты ничего не знаешь об отборе, а я знаю все! Не зря же я готовилась! Я вычитала все требования к невестам, и все знаю о том, что за конкурсы он придумал!
Мать недоверчиво хмыкнула.
– Да мне и надо-то, – небрежно ответила Жанна, чье самомнение с каждым глотком вина стремилось к звездам, – чтобы Ивонка на балу себя показала. Ты же знаешь, я не могу танцевать. Я... я... я ногу подвернула, вот!
– Сидя за столом, – язвительно поддразнила мать. Жанна это колкое замечание пропустила мимо ушей; она прекрасно знала, что сколько б мать не брюзжала, она все равно подчинится напору Жанны и сделает так, как той хочется.
Поможет; сотворит любую пакость, а потом будет говорить много покаянных слов и сердитых – в адрес Жанны. Но ведь это всего лишь слова, не так ли?
Но, несмотря на препирательства с матерью, Жанне ужасно не терпелось похвастаться гениальным планом, который она придумала.
– Слушай сюда, – загадочно понизив голос, произнесла она. – Я все разузнала! Король решил жениться потому, что ему нужен наследник, а не потому, что он ищет свою любовь! И он заранее обговорил, что с невестой будет составлен обычный брачный контракт! Он просто выберет себе знатную девицу, с которой не стыдно будет появиться на людях. А все отношения с ней он пропишет в контракте. В этих контрактах обычно прописано все – и сколько раз в день нужно есть, и сколько платьев на день молодой супруге можно переменить, и как следует называть супругу.
– Ну? – тупо произнесла мать, не понимая, куда клонит Жанна.
– Метелки гну! – передразнила ее невоспитанная Жанна. – Невеста тоже должна составить брачный контракт! И там свои условия прописать! И жених тоже его должен подписать!
– Откуда ты знаешь, что там надо писать? – окрысилась мать. – Ты имя-то свое едва сможешь вывести на бумаге своими неповоротливыми толстыми пальцами!
– Я знаю того, – рыкнула Жанна зло, – кто только этим и занимается! Составлением брачных контрактов для знати!
– И что он сказал тебе? – недоверчиво поинтересовалась мать.
– Он сказал, – ответила Жанна, – правда, не сразу, а после того, как высосал пару бутылок яблочной наливки, что мне с королем ничего не светит. Вот поэтому я решила отослать туда Ивонку. Ивонка красивая, – в голосе Жанны вдруг прорезалась лютая ненависть, она словно отрезвила толстуху, и та утерла жирный от праздничного угощения рот. – Утонченная, стерва худосочная... У нее может выйти окрутить его. Она назовется моим именем, будет перед ним пресмыкаться и елозить на брюхе, и он в нее втрескается! А потом стряпчий подсунет ему брачный контракт, – Жанна мерзко захихикала, – с моими желаниями, где вместо имени Ивонки будет вписано мое имя. Король его подпишет, и все! Считай, он у меня в кармане!
– Он убьет тебя, как только увидит вместо Ивонки, – сердито возразила мать. – Дурак он, что ли?
– Не убьет, – самодовольно заявила Жирная Жанна. – Контракт скрепляется Магической Печатью. Он и руку не сможет поднять, если это прописать отдельным специальным пунктом!
– Все равно, – упорствовала мать, – читать-то он умеет! Думаешь, не насторожат его твои «специальные пункты»? Если невеста настаивает на том, что муж не имеет права ее бить, значит, ему точно есть за что пересчитать ей ребра! Он не станет этого подписывать, а даст тебе в ухо посильнее!
– И это я предусмотрела! – с восторгом выпалила Жанна. – Обычный контракт вмещается на десяти страницах, и там оговорено все, что приличествует невесте. Клятвы быть верной, ласковой и прочие высокопарные слова. Он почитает начало, и все. А все свои специальные пункты я вынесу на следующие страницы, и ему не покажу.
– Как же ты их не покажешь?! – возмутилась мать. – Контракты прошиваются магической нитью. Вынуть лист невозможно.
Глаза мадам Зинан подернулись печалью, она даже всплакнула, припоминая, как совсем молодой подписывала аналогичную бумагу, выходя замуж за своего буйного злобного красавца-графа.
– Я же говорю, – холодно заметила Жанна, – что ты тупая деревенщина. Была б умнее – папаша бы палкой тебя не гонял в неглиже по округе. Достаточно было ему это запретить контрактом. Одним словом: надо стряпчему заплатить. Тому человеку, что составляет контракт. Заплатить много, очень много, чтобы он все ладно написал, и нитью магической прошил, и печать поставил. и в нужный момент просто выбрал листы с особыми условиями. Он может. А потом их обратно подложил. Это во власти стряпчих.
Мать замахала на дочь руками, словно на курицу, не желающую возвращаться в курятник.
