– Ах, мляуть, – сказал потрясенный кот, поперхнувшись магическими словами, стаскивая с носа старые очки и тараща глаза на разворачивающуюся перед ним сцену. – Святые мышиные подмышки! У некоторых нет никакого стыда и чувства самосохранения!
– Чего там?! – всполошилась Лойко. – Он там помер, что ли!? Чего случилось-то? Что все молчат!?
***
– Валиант, нет! – вскричала Ивон, оттолкнув молодого дракона, вырываясь из его объятий.
– Нет, пожалуйста!
– Почему нет? Не отказывай мне; не бойся! Король выслал тебя, считай – отказался. Я могу попросить тебя у него. Он отдаст; думаю, теперь он не станет тебя удерживать. Даже если он накажет меня вновь за то, что я посмел смотреть на его женщину, мне это не страшно! Я буду просить за тебя, чтобы он не трогал тебя, чтобы...
– Но я не хочу, не хочу!
Валиант, распаленный, возбужденный, тяжело дышащий, стоял напротив нее. Казалось, от желания у него даже кожа покраснела, плечи были напряжены, будто молодой дракон готов был кинуться на девушку и растерзать ее.
– Почему? – повторил он. Его глаза поблескивали золотом. Глаза хищника. Охотника. Не человека. – Ты любишь. его?!
Голос Валианта загрохотал, зарокотал, страшно и грозно, словно дракон разъярен и вот-вот набросится на девушку и растерзает ее за неповиновение. За отказ.
– Лысые жопки сфинксов! – выругался кот, потрясенный таким поворотом событий.
– Ясь, ясь, ясь, ясь, – тревожно позвала Лойко, чуя что надвигается гроза.
– Кись, кись, кись, кись, – поправил ее кот, осторожно отступая, спуская ногу со стола и нащупывая ею стул.
– Иди домой, Ясик, – ворковала Лойко, – иди домой, яся моя, нечего бродить между злых драконов.
– Кися, – поправил ее кот, осторожно спуская раскормленный зад со стула на пол и неотрывно следя за Валиантом – а ну, как укусит!? Или пламенем дохнет, с дракона станется.
Ивон не знала, что ответить Валианту; она видела, что молодой дракон готов взорваться, кинуться на нее, измять жадными руками, причинить боль, такую же сильную, какую она причиняла ему своими словами, своим отказом. Ей казалось, что она видит его клыки, готовые вонзиться в ее тело, но что-то упрямое в ее душе не позволяло ей ответить на его притязания.
Обмирая от страза, запахиваясь в одежду, она понимала, что не скажет ему «да» на его желание, на его страсть и любовь.
– Я. – пробормотала она. – Дело вовсе не во мне. точнее. Валиант! Твоя любовь может быть не настоящей! Наведенной!
– Что?! – сощурив драконьи страшные глаза, произнес Валиант.
– В ее крови, – мурлыкнул из-под стола кот, – течет магия. Она манит драконов, как цветы манят пчел. Может, и ты приворожен?
– Кто это сказал?! – взревел Валиант.
– Лойко Дорская, – ответила Лойко глухо. – Я это сказала, великая волшебница. А я не ошибаюсь. Иначе б не сидела тут.
– Не настолько ты велика, – прорычал Валиант, зло сверкая дикими глазами, – если до сих пор сидишь тут.
– Да?! – обиделась Лойко. – А сам ты насколько велик, молодой дракон? Более велик, чем я? Так почему до сих пор ходишь на цепи у короля?
Валиант взревел, потрясая кулаками. На миг Ивон показалось, что на голове его воинственно встопорщился острый гребень, за плечами развернулись крылья.
– Но если она так влечет драконов, – рыкнул он грозно, так, что содрогнулись стены башни, – так может, и король ее не любит? Может, он тоже всего лишь привлечен ее ароматом? Ее красотой? Ее магией? Что скажешь, девица Ивон?
Он стоял теперь близко-близко к девушке, чуть касаясь ее лица рукой, быстро обрастающей чешуей, с длинными когтями на пальцах. Эти когти, острые и загнутые, как у хищной птицы, чуть касались ее кожи, но и этого было достаточно, чтоб ранить. Ивон ощутила болезненный укол, и с ее щеки, из-под блестящего драконьего когтя, потекла яркая струйка.
Валиант убрал руку и медленно, очень медленно слизнул алый потек, поцелуем затер рану.
Ивон чувствовала, как ее колотит от близости с драконом. Его жадные глаза были жуткими, его прикосновения – словно у хищника, обнюхивающего свою добычу перед тем, как вцепиться смертельным укусом в горло.
– Как ты думаешь, девица Ивон, – пророкотал Валиант жутко, – любит ли тебя король, или его влечение тоже наведенное? Ненастоящее? Магическое? И если он отойдет от тебя подальше, например, поселит в эту башню, и оставит тебя тут надолго, вероятно, оно рассеется? И он забудет тебя, – острый жуткий коготь легко подцепил прядку волос со лба Ивон, отвел ее в сторону, Валиант склонился над трепещущей Ивон, и она ощутила жар, исходящий от его тела. – Любая магия рассеивается с расстоянием... и со временем... особенно привлекающий аромат.
«Дохнет жаром, – в панике подумала она, сжимая руки в кулаки так, что ногти вонзились в ладони, – и все.»
– Как думаешь, Ивон? Король тебя любит?
– Мне все равно, – прошептала Ивон, глядя в его глаза. – Ведь его люблю я.
– Любишь? – повторил Валиант вкрадчиво, так опасно и остро, как только умеют спрашивать драконы, словно вспарывая самую душу. – Или просто увлечена? Он был у тебя первым, он обласкал тебя, подарил тебе внимание, которого ты не знала никогда, осыпал подарками. Это любовь в тебе говорит, или нечто иное?
– Я не знаю, – выдохнула Ивон отважно. – Я не любила никогда ранее. Но из вас двоих, претендующих на меня, я выбираю его.
– А что, – прошипел Валиант, надвигаясь на нее, прижимая е в сем телом к каменной холодной стене, – что, если он не любит? Что, если ты выбрала – но ошиблась? Что, если он отвернется? Что, если ты потеряешь его?
– Такую потерю, – дрожащим от страха и от слез голосом ответила Ивон, прямо глядя в яростные драконьи глаза, – не заменишь никаким другим приобретением. Валиант, – ее ладонь коснулась лица молодого дракона, – ты очень храбрый. Ты очень сильный и смелый. Ты всем хорош; ты молод и красив, но я не люблю тебя, понимаешь? Не люблю...
– Ты могла бы полюбить, – прошипел дракон яростно. – Я сделал бы все, чтобы ты полюбила!
Губы Ивон тронула горькая улыбка.
– Я принадлежу королю, – ответила она твердо. – Сейчас я его вещь, его женщина, его рабыня. Наверное, это звучит странно и так жалко. но я хочу этого, Валиант. Я хочу ему принадлежать. Я хочу быть его. И пока он не оттолкнул меня окончательно. пока не выгнал прочь, пока не объявил королевой другую, я всецело принадлежу ему.
Валиант взревел яростно, долбанув когтями в стену так, что посыпалась штукатурка и мелкие камни. За спиной его распахнулись кожистые драконьи крылья, он стремительно отступил к выходу, и цепи расплелись перед драконом.
– Ты отказываешься от настоящего в пользу призрачной надежды! – проревел он яростно и с такой болью, словно сердце рвалось у него в груди.
