– Может, выплюнул, зловредное ты животное! – выругалась Лойко, шлепнув зловеще завывающего кота полотенцем. – Если немного пожевал и выплюнул, то мы на место ее приставим, соберем и оживим!
– А если съел?
– А съел, значит, съел!
Наверху послышалась еще какая-то возня, кошачий вой, и в камин – благо, потухший, – в облаке сажи и угля свалился пыльный, взъерошенный кот, отчаянно чихая и вздыбив шерсть.
– Я тебе этого не забуду, – зловеще пообещал он Лойко, столкнувшей его вниз.
– Ну, что там, – нетерпеливо отозвалась Лойко. – Смотри иди! Улетел дракон?
– То есть, – изумленный, произнес кот, – ты меня столкнула сюда, даже не будучи уверенной, что дракона тут нет?! Ну, знаешь ли!.. А если б он меня прожевал?
– Я бы собрала тебя, – сварливо ответила Лойко, – полила бы своим отваром, и ты б ожил! И ничего б с тобой не случилось! Ты только больше ноешь!
– Ничего?! – изумленно воскликнул кот, с содроганием представляя, как огромные зубы дракона впиваются ему в ляжку. – Этой жестокости я тебе точно никогда не забуду! А мой мех?! Мой прекрасный черный мех?! Он сгорел бы! И ты б оживила меня лысого, и был бы я как какая-то похотливая сфинкс-блудница! Это же все наружу, ничего не прикрыто, срамота-то какая! Мерзость-то какая!
– Ну, а шкурка чернобурки у меня на что? Ее б приладила! Представь, каким бы ты был красавцем! – бубнила наверху Лойко. – Так что ты ничего не потеряешь, если дракон тебя нечаянно сожрет. Вот если проглотит... тогда, конечно, как я тебя соберу, после переваривания... и, главное, где.
Но кот уже не слушал чародейку.
Дракона в комнате Ивон, конечно, уже не было, как не было и кровавых подробностей оргии разгневанного чудовища. Никаких кровавых подтеков, никаких перекушенных костей. Ивон спала в постели, заботливо укрытая одеялом и королевским тяжелым плащом на меху. Ясно было, что Ивон помощь не нужна.
Кот на всякий случай забрался в постель и сунул свою усатую рожу в теплый кокон – понюхать, а не пахнет ли от Ивон дурной смертью. Но от Ивон пахло только молодым телом, горячим, утомленным. Более того, под королевским плащом было очень тепло, а в железной башне всегда стояла прохлада, которую кот терпеть не мог. И его потянуло под одеяло с непреодолимой силой.
– Ну, что там? – нетерпеливо кричала Лойко.
– Сейчас схожу в разведку, – ответил кот, прижимая уши и пробираясь в постель поглубже. Ивон беспокойно вздохнула во сне, но кот включил свое мурчало, да погромче, и забрался ей под бок, в самое нагретое местечко.
На Ивон не было одежды – это бесстыдник-кот разглядел как следует, – зато на шее ее, холодно сверкая с каждым малейшим движением, даже с самым легкий вздохом, сверкало ожерелье невероятной красоты. Переплетённые морозные ветви, цветы, покрытые бриллиантами, словно замерзшими каплями воды.
– Дракон-то оставил подарок, – сказал кот задумчиво, почесав волосатую голову. – И какой! Значит, и не думал злиться. И кусаться он не думал. Эх, не видать мне шкурки чернобурой лисы!..
– Что, что там? – нетерпеливо вопила Лойко сверху, но кот уже не слышал и не отвечал.
Он прижался к Ивон бархатным бочком, свое шерстяное пузо пристроил ей под руку, и блаженно закрыл хитрые глаза, разнежившись в тепле.
Проснулась Ивон от истошных криков Лойко и от жара. Башня дышала им, железные цепи тревожно позвякивали.
– Горим, горим! – вопила Лойко, мечась в своей комнате.
Ивон уселась в постели – и закашлялась от дыма, который наполнял ее комнату.
– Что горит!? – в испуге выкрикнула она. – Башня же железная!
– Это магический огонь, – выла Лойко. – Он сжирает все, и камень, и железо! Я вижу его языки, они зеленого цвета! Кто-то разбил склянку с зеленым пламенем у самого подножия башни. Мы все умре-е-е-ем!
– Ась?! – вскинулся кот, усевшись торчком в постели и хлопая сонными глазами. – Что?! Почему?! Дракон вернулся?! Решил нас сжечь?!
– Что за бестолковый кот! – возмутилась Лойко. – Все мои уроки прошли даром?! Драконье пламя – алое, золотое или бело, а тут огонь зеленый!
– А как ты видишь, какого цвета пламя? – удивилась Ивон. Она лихорадочно натягивала ночную рубашку, единственную вещь, которая принадлежала ей. Отчего-то она не посмела надеть ни красивого алого платья, на которое указал ей король, ни какого иного наряда.
– Так у меня окошко же есть, – ответила Лойко убитым голосом. – Я вижу и пламя, и сражающиеся за нас цепи – они колотят по земле, извиваются, как змеи, сгорают, но дерутся! Королевская башня сопротивляется! Именно поэтому мы все еще живы... А! Вижу и негодяев, которые сделали свое черное дело, и теперь наблюдают, как башня горит. Если бы выбрались наружу, они бы нас пристукнули! Но из башни нет выхода! А значит, мы сгорим ту-у-ут! Мы все умре-е-ем!
Лойко закашлялась от дыма, а Ивон, беспомощно оглянувшись по сторонам, в отчаянье потрясла цепи, заплетающие вход. Но они, конечно, не подались.
– Не трогай их, – грустно сказала Лойко. Она уселась на пол и зарыдала. – Пока они тебя защищают, проживешь дольше. Ясик, меховой мой клубок, предатель – прощай! Беги, спасайся, пока можешь. Вон на кривую ель можно спрыгнуть...
Кот беспокойно заметался по комнате Ивон, словно разом забыл свои лазейки. Но, видимо, отовсюду уже веяло жаром. Становилось все душнее, все горячее.
– Мы испечемся, как гуси в духовке, – мрачно сказал кот и тоже сел на пол. – Вот сейчас я б не отказался побыть немного сфинксом.
– Ты же сказала, – прокричала Ивон в отчаянии, – что из башни нет выхода! А у самой и окно есть, и кот может спастись?
– А кот не человек, – ответила Лойко. – Животные могут покидать башню беспрепятственно. А окно маленькое. Только птичка или кот и пройдет.
– Даже волшебные коты? – удивилась Ивон.
– Да какой волшебный?! Обычный драный котяра! Шлялся тут, рядом с башней! Я его приманила, приручила, откормила, говорить научила-а-а, – всхлипнула Лойко. – Чтоб не было так тоскливо. одной.
– Это спорный вопрос, – возразил кот, – кто кого откормил. Голубей приносил я.
– Лойко! – воскликнула Ивон. – Так за что тебя король посадил в башню?! Только правду говори! Не мог он о тебе забыть! Обещал на две недели, а сам запер навсегда?
– Больно ты знаешь, что он мог, а что нет, – буркнула Лойко.
– Да уже признайся, – подзудел кот. – Все равно мы сейчас все умрем. Кроме меня.
– Ну, – всхлипнула Лойко, – я сказала ему, что я – самая великая волшебница в мире, и что моя магия поможет мне вывернуться из любой ситуации.
– Похвасталась, – подытожил зловредный кот-правдолюб. – Ссаный валенок отца, ты, конечно, великая чародейка, но попадаешь в такие простые ловушки!
– И не помогают мои зелья, – выла Лойко. – Я варила все, даже разъедающие железо настойки! Но цепи снова отрастают! Смотри, их огонь и то не берет. может, еще отобьёмся?..
