– Но это все равно тебя не спасет, – прошептал он с ненавистью, глядя на свои изъязвленные пальцы. – Земля все равно примет тебя!
Он поднял лицо к небу и взвыл во весь голос заклятье, такое древнее, что его слова больше походили на шорох листвы, на гул ветра и плеск воды. Молния пронзила темное небо, расколов его пополам. Хлынул дождь, питая землю. Корни старого каштана ожили, запульсировали, впитывая вместе с влагой магию.
Одежда Ивон тотчас промокла, облепила ее тело. Ивон сделалась похожей на лакированную красивую куколку, забытую хозяйкой под дождем.
Черные корни каштана подползли к ней, оплели ее ноги, укрыли зеленым мшистым одеялом и медленно потянули вниз. Кварцах, радуясь, бегал вокруг, размахивая руками и выкрикивая свое заклятье. Он поправлял мох, медленно одевающий тело девушки, подкладывал на ее крепко спелёнатое тело отыскивающие ее корни, и хохотал, глядя, как те обвивают ее, связывают самыми прочными в мире путами.
Свет от магического ритуала поднялся о самого неба и на поляне под каштаном стало светло, как днем. Ивон в объятьях магических пут становилась все бледнее, все прозрачнее, и все глубже уходила под землю. Скоро у подножия дерева осталось видно лишь ее спящее безмятежное лицо да рассыпавшиеся в траве волосы.
А кварцах все читал свои заклятья.
– Уи-и-и-и, я лечу! Лечу! Я среди облаков! Уи-и-и!
Ветер трепал светлые волосы Лойко, в ее крепкой кожаной сумке гремели склянки с волшебными снадобьями. Сама юная чародейка сидела на шее дракона, крепко и надежно обхватив ее крепкими стройными бедрами. Она расставила руки в разные стороны, как крылья, подставляла лицо потокам ветра и была в совершенном восторге.
А вот коту не так понравился полет. Сильный порыв ветра сдул его с шеи дракона, и кот мохнатым клубком скатился ниже. Вытаращив от ужаса глаза, застряв между двумя костяными шипами вдоль хребта дракона, кот впился когтями в крохотные трещинки между чешуй и орал, как резанный.
– Агр-р-р-рах! – выл он, глотая бьющий в его морду холодный ветер и захлебываясь им. – Мляу-у-у-уть! Жирные крысиные ляжки! Брюхо дворовой блудницы!!! В рот мне яйцевые волосы! Помогите-е-е-е! Убиваю-ю-ю-ют!
Но счастливая Лойко его не слышала, и тоскливое «мляу-у-у-уть!» неслось над сонным лесом.
Ночь была темна, но у драконов хорошее зрение. Валиант, мерно взмахивая крыльями, осматривал лес на многие мили вперед, стараясь отыскать взглядом белого сокола. Но не находил его.
– Смотри вперед! – командовала Лойко, словно уздечкой управляя Валиантом, дергая его за длинные усы. – Смотри – вон там огонь, что ли, развели? Выглядит как лесной пожар... Свет облизывает облака!
– Это кварцахи колдуют! – взревел Валиант грозно. Он сложил крылья и нырнул ниже, к кронам деревьев. Кот за спиной Лойко взвыл еще громче. – Магия их раздери, они наверняка поймали Ивон! Кто еще по лесу осмелится пробираться в такой час?!
– Ах, мать-перемать! – верещал кот, мелко обгадившись от страха. – Титьки блудливой мыши! Жопяная поросль! Что ж вы делаете, изверги! Убить меня задумали!? Я высоты бою-у-у-усь!
– Точно говоришь, кот! – выкрикнула Лойко, хмуря голубые бесстрашные глаза. – Убить! Именно это они и задумали – убить Ивон! Кварцашье племя! А вот не бывать тому! Или я не великая колдунья, Лойко Дорская!
Она перехватила сумку, порылась там и вынула какой-то бутылек, ярко и победно сверкающей алой настойкой.
– А вот шиш тебе, шиш, – зловредно приговаривала Лойко, капая алые, как рубины, капли в темный лес, проплывающий под драконом.
От ее настойки все цветы в округе становились алыми; алый цвет бежал вперед, захватывая все больше цветов и прочерчивая в темноте леса рубиновую тропинку-указатель, ведущую к логову кварцахов. Белые чашечки цветов окрашивались в сочно-алый, и светлое, но коварное, недоброе волшебство гасло.
Очень быстро алая дорожка добежала и до кварцаха, алым кольцом опоясала полянку с каштаном. Кварцах заметался, глядя, как гаснут его белые цветы, как ландыши становятся алыми, и эльфы разочарованно улетают, не успев схватить немного волшебства с этими мелкими цветочками.
Он постарался закончить ритуал, но и это ему не удалось. Цветы гасли, магия утекала, а Ивон так и не ушла под землю, туда, где под прекрасными сочными травами и самыми чистыми цветами билось темное, мясистое, гнилое сердце магии кварцахов. Королевское ожерелье словно держало ее голову над землей, и мох отчего-то не смог закрыть ее лицо. Будто бы слова Паулины, отдающей Ивон во власть кварцахов, ничего не значили.
Увидев это, кварцах издал отчаянный вой, терзая на своей странной, зеленой голове жалкие остатки волос. Он так желал уже сегодня коснуться прекрасной магии Ивон – и так жестоко обманулся...
– Будь ты проклята! – взревел он, в ярости топча ногами алые цветы, брызгающие из-под его ног рубиновыми каплями, каждая из которых, в свою очередь, становилась алым цветком, дерзко разворачивающим свои прекрасные лепестки в траве. – Гадкая, гадкая, гадкая!..
Над поляной, окутанной теперь в алый цвет, распахнулись крылья дракона, Валиант дохнул пламенем, поджигая листву в подлеске, освещая путь, и его когтистые лапы вцепились в землю, разрывая магические травы кварцаха.
С его спины колобком скатился на землю кот. Его укачало и рвало.
А вот Лойко не испытывала от полета никакого неудобство. Маленькая, одетая как лесная разбойница, она лихо соскочила с шеи своего необычного скакуна, и яростно ткнула в сторону кварцаха своей склянкой с волшебным зельем.
– Недосоленый кварцашонок! – выкрикнула она яростно. – Жабий ты огузок! Как раз печень кварцахов у меня кончилась! Ты, конечно, худосочный, но на безрыбье и улитка рыба!
– Рак, – поправил кот, отдышавшись и усевшись на меховую задницу в траве. – Рак – рыба. Ой, по-моему, я даже побледнел от этих ваших гонок.
Лойко мельком глянула на его угольно-черную физиономию с вытаращенными глазами и смолчала.
А Валиант и вовсе не стал вклиниваться в их увлекательный разговор. Зловещий и сильный, выступил он из темноты, переступив через пламя. На лице его поблескивала маска, в руке был зажат меч.
– Говори, что ты здесь задумал, – прогудел он. Голос его из-за маски был бесстрастен и угрожающ. – И тогда я убью тебя быстро!
Кварцах затравленно оглянулся; Ивон в полумраке видно не было и поэтому он решил, что сумеет оправдаться, отделаться от настигшей его погони.
– Вы что-то путаете, господа хорошие, – проскрипел он неприятным голосом сладкого подлизы, нервно потирая ручки. – Или это у меня со зрением дурно? Где это видано, чтоб королевский слуга бродил ночами по лесу, как разбойник, и убивал всех, кого ему заблагорассудится? Я тут по своим делам, ничего дурного не делаю. Колдую? Что ж, все в этом мире колдуют по мере необходимости. Но убивать за это – беззаконие! Права такого не имеете!
– Где Ивон? – прогудел Валиант. – Где девушка? Она в образе белого сокола летела над лесом в эту сторону. Я чую ее запах. Она где-то рядом.
