Валиант обернул к ней свое железное лицо:
– А ты и впрямь великая волшебница, – прогудел он. – Кварцахи – все их боятся, а ты.
– А ты думал, я хвастаюсь?! – гордо ответила Лойко. – О, этих зеленых голубчиков я отстреливаю, как уток! А потом разделываю. Ляжку сюда, почки туда...
– Тогда ты останешься здесь, с Ивон, – перебил ее разглагольствования Валиант. – А я полечу к королю и упрошу его выручить ее.
– Ты что, не слышал?! – тревожно мяукнул в ветвях кот. – Дурак железноголовый! Король тебя убьет! За тот лживый осколок правды, что он увидит, он убьет любого, кто ему просто подвернется под руку!
– Значит, убьёт, – твердо ответил Валиант. – И тогда Ивон никому не спасти. Подожди меня здесь два дня. Если. – Валиант запнулся, склонил голову, пряча глаза. – Если я не приду через два дня, если король убьет меня – уходи. Земля примет ее.
– Это было бы слишком грустно, – печально ответила Лойко. – Но я подожду! Я и три, и четыре дня могу ждать! Я сварю алоцвет и полью все кругом. Кварцашься магия до меня не доберется, и с Ивон будет снято немного корней. Может, нам с котом и удастся ее откопать. хоть немного. А ты, дракон, возвращайся! Ты молодой, сильный. Тебе помирать нельзя.
Лойко, скрывая блеснувшие в глазах слезы, порывисто шагнула к Валианту и обняла его.
– Ну, все, все, – шептала она, уже отчаянно хлюпая носом. – Лети. И поскорее возвращайся!
Глава 12. Выбор короля
– Ваше Величество! Железная башня сгорела.
Король так резко обернулся на голос говорившего, что Паулина с болезненным вскриком просто отлетела от него, будто он отбросил ее прочь, как тряпку. Он не просто среагировал на голос – он оттолкнулся всем телом, в том числе и от девушки, которую сжимал в объятьях в танце.
Лицо короля неуловимо менялось, проступали острые, опасные, нечеловеческие черты, сверкали драконьи голодные золотые глаза. В зале стало заметно жарче, будто король выдохнул пламя, разгоревшееся в его сердце.
– Она не могла сгореть, – очень тихо и очень страшно проговорил он. – Башня железная!
Король изо всех сил старался держать себя в руках, не выпустить наружу чудовище. Он не хотел, чтоб ярость затопила его разум, не хотел в гневе пожечь все и всех. Башня сгорела – в висках билась мысль о том, что сгорела вовсе не башня, а ее драгоценное содержимое, и король, сам того не понимая, молился, чтобы это была ошибка. Чтобы это была неправда, глупость, которую ляпнул косноязычный слуга.
Но тот, принесший недобрую весть, поспешно поклонился, бледнея от страха. Он отлично знал, как выглядит гневающийся король, и чем это грозит. Наверное, он сто раз проклял сегодняшний день и то, что именно ему пришлось сообщать королю эту недобрую весть. Мысленно слуга и с жизнью распрощался, но сказать правду было необходимо.
– Вы правы, Ваше Величество, – срывающимся и дрожащим голосом проговорил он. – Башня и в самом деле цела. Стоит на месте, ничего ей не сделается; и все сокровища целы. Только...
– Только что? – пошипел король совершенно нечеловеческим голосом. – Говори, трусливое отродье!
– Только пожар все равно там был! – скороговоркой выпалил слуга. – Негодяи развели не простой огонь, а магический. Он вылизал все живое, мох, плесень, мышей, мелких жуков в щелях.. .и, полагаю, пленников башни.
Услышав это, король взревел не своим голосом, потрясая кулаками.
– Это невозможно! – кричал он, багровея так, что лицо его сделалось пурпурным.
Казалось, его сейчас удар хватит, а слезы, что бегут из его глаз – из крови. – Невозможно, что она мертва! Башня должна была ее защитить! Королевское благословение тоже! Вы хорошо искали в окрестностях башни?!
Слуга испуганно молчал, втянув голову в плечи, и король взревел еще громче, исторгая боль, что сжигала его душу. Лицо его стало драконьей жуткой маской, слезы высыхали на горящих от ярости и боли щеках.
– Боюсь, Ваше Величество, – тихо ответил слуга, – что в окрестностях башни нет и следа от. от тех, кто был заточен в ней.
– Этого не может быть! Железная башня – самое безопасное место в королевстве! Кто осмелился поджечь ее и отнять Ивон у меня?! Кто?! Я сожгу все кругом, я убью каждого, кого поймаю около башни, чтобы никто и подумать не смел, что это сойдет злодеям с рук! Где Валиант? – резко выкрикнул король. – Я велел ему быть рядом с башней и охранять Ивон!
– Страж ваш. – меж тем продолжал слуга, словно мало недобрых вестей принес. – Стража тоже нет рядом. Подлесок спален драконьим пламенем, будто там была драка, от врагов остался лишь пепел. Но и Валианта нет.
– Дракон не может просто так исчезнуть! – рыкнул король. – Ищите! Вероятно, Ивон похищена, а он преследует похитителей! Ищите.
Король сделал шаг по направлению к слуге, словно хотел вытрясти из него душу, но не успел и руки к нему протянуть: острый осколок стекла врезался в его лицо, в скулу, прямо рядом с глазом, и король охнул, схватился за рану ладонью. Это ранение было как пощечина, магическое унижение. Коварный удар, которого не ожидаешь.
Пальцы его обагрились кровью, а когда он отнял ладонь от лица, чтобы посмотреть, что же это умудрилось ранить его драконью кожу, в руке его оказался блестящий осколок магического зеркала.
Рука короля задрожала, потому что он сразу понял, что это такое. Такие зеркала отсылают тайные доброжелатели – из тех, что гаденько считают, что причиненная боль стоит того, чтобы знать правду.
«Лучше б я думал, что она умерла!»
В окровавленном осколке король явно видел, как Ивон и Валиант, спрятавшись под деревом, целуются. Страстно, жадно, слишком откровенно – так, как целуются любовники. Валиант запускал свой мясистый драконий язык в рот девушки, и она постанывала от наслаждения.
Подожгли башню и бежали? Валиант мог купить магический огонь, чтоб изобразить гибель Ивон. Когда ж они успели спеться? Когда сговорились? Когда пожелали друг друга? И почему она пожелала Валианта? Неужто ей было мало ласк короля? Неужто они были недостаточно сладки?! И неужто ее любовь, расцветшее впервые несмелое, чистое весеннее чувство было искусным притворством, ложью?!
«Каким горьким ядом может напоить та, которой я так доверял!»
...Ушли недалеко, все еще в лесу, но нетерпение сильнее гласа разума. Смеясь над обманутым королем, они займутся любовью в лесной траве, укрытые магией леса.
– Да что же за проклятье! – взревел король, сжав осколок так, что кровь хлынула из его кулака. – Магией, что ли, отказано мне в любви?! Сколько в этом мире лжи?! Сколько холодных, равнодушных, высокомерных сердец?! Сколько предателей и лжецов? И все они почему-то достаются в близкие люди мне!
Яростно он швырнул осколок правды об пол, да так, что тот разлетелся в мелкую стеклянную пыль.
– Пошли все прочь! – взревел он, обернувшись к затихшим невестам, слугам, музыкантам.
