– Стойте, ребята! Дело есть! – стукнул по столу Генка Харитонов. Угоша вздрогнула. – Пипеткина, или как там тебя. Вот ты можешь приказать мухе спикировать Максу на нос. А сделать так, чтобы биологичка перенесла завтрашнюю контрольную, можешь?
– Могу, – без каких-либо эмоций ответила Угоша.
Ребята зашушукались.
– А совсем отменила? – послышалось из класса.
– Могу, чтобы совсем отменила. Только совсем – это трудно. Ей же директор и другие учителя постоянно про нее напоминать будут. А мне что, все это время их контролировать? Да я сдохну от усталости!
– Ладно! Пипеточка! Сдыхать не надо, – потер ладонью о ладонь Генка. – Решено! Перенести так перенести. Тоже неплохо. Все согласны хранить тайну? – обратился он к классу.
Ребята одобрительно загалдели. Еще бы! Перед лентяями открывались замечательные перспективы. А трудяги сгорали от любопытства, прекрасно понимая, что хоть слово взрослым – и с Пипеткиной придется расстаться навсегда. К тому же девчонка оказалась классной и своей в доску. А что кикимора – так это еще интересней!
– Ну что же, – в голосе Антона угадывался лед, – раз вы ничего не понимаете, пусть так и будет. Я тоже не ябеда. Никто от меня ничего не узнает. Но и в класс я больше не войду до тех пор, пока здесь будет это… существо.
Глава 8
Работа над ошибками
Девчонки, не торопясь, направлялись домой, волоча сумки и подбрасывая ногами опавшие листья.
– Послушай, Ларис, если можешь, не говори своей маме, что я ее обманула, – попросила Угоша. – Мне так хотелось посмотреть на людей! А по-другому ничего бы не получилось. Представляешь, выходит из леса кто-то и говорит: «Здравствуйте. Я – кикимора болотная. Возьмите меня с собой в город на экскурсию!»
Лариса улыбнулась. Угоша, заметив улыбку, кивнула:
– Вот видишь, ты улыбаешься даже сейчас, когда только представляешь. А если бы взаправду?
– Знаешь, Светка, взаправду такого не бывает. И кикимор взаправду не существует. Я вообще не понимаю, как умудряюсь тебе верить. Да ты не беспокойся! Я никому ничего не скажу ни в школе, ни дома. Хоть это и неправильно. Но ты моя подруга, а друзей выдавать нельзя. Только, пожалуйста, спрашивай у меня совета, прежде чем что-нибудь сделать. Я имею в виду всякие чудеса. А то тебе что-то может показаться подходящим, а на самом деле это – полный бред.
– Хорошо. Буду спрашивать. Я, собственно, ничего такого еще и не делала. Самую чуточку…
– Та-а-к, выкладывай про свою чуточку.
Угоша вздохнула. Очень уж ей не хотелось признаваться в промашке с грибами. Но Лариса была настойчива.
– Давай-давай! Выполняй договор.
– Ничего особенного, – кротким голоском проворковала Угоша. – Аллею с грибами Нине Олеговне подарила на день рождения.
– Какую аллею? – Лариса наморщила лоб. Тема показалась ей знакомой, но мысли как-то странно разбегались в разные стороны, совершенно не давая сосредоточиться.
– Ой, ты же ничего не помнишь! – сообразила Угоша. – Сейчас, секундочку. На, сумку подержи, пока я тут…
Избавившись от ноши, она потерла ладошки друг о друга, шепнула: «Марево забвения, рассейся», – и в тот же миг Лариса воскликнула:
– Ой, вспомнила! Ого! Ну ты и расстаралась!
– Что, ужасно? – сникла кикиморка.
– Так себе. Хотя, конечно… Все равно, я думаю, Нине Олеговне понравилось. Аллея классная получилась. А вот мухоморы в вазончиках… – и Лариса засмеялась.
Угоша неуверенно подхватила. Через мгновение девчонки, сгибаясь пополам, не в силах остановиться, смахивали слезные водопады и ловили на себе веселые и осуждающие взгляды прохожих.
Вдоволь нахохотавшись, Лариса вполне рационально заметила:
– Свет, вот мы с тобой регочем, а грибы как были в школе, так там и остаются. Гниют и воняют. Я ведь правильно поняла, что ты их просто невидимыми сделала, но не уничтожила?
– Ну да! Говорю же, что для этого нужна штука помощней простого щелканья пальцами. Я пока такого не умею.
– То есть сделать ты сделала, а убирать Пушкин будет?
Кикиморка опешила.
– Пушкин? Какой Пушкин? У которого стихи и сказки?
– Ага, тот самый, Александр Сергеевич, – ехидно подсказала Лариса, еще не успев сообразить, что ее лесная подруга просто не понимает этого расхожего и не очень удачного выражения.
– Н-е-ет, – неуверенно протянула кикиморка. – Пушкин тоже убрать не сможет, – и добавила шепотом: – Он же вроде бы уже умер?
– Ой, Светка! Какая ты неприспособленная! Ведешься на простые шутки. Конечно, он умер. Давным-давно! Это просто у нас так говорят.
– Глупо говорят.
– Конечно, глупо! А не глупо, если в школе целую неделю или даже целый месяц будут вонять грибы, которые никто не видит, а поэтому и убрать не сможет?
– Ну, Ларисочка, – взмолилась Угоша, – ну не ругайся! Я что-нибудь обязательно придумаю. У меня мама точно знает, как с этими грибами расправиться!
– Мама? Она же в лесу. Ты что, в лес собираешься?
– Нет.
– Слушай, а мобилки у твоей мамы нет?
– Мобилки? – не сразу сообразив, о чем речь, переспросила Угоша. – Ты вообще думаешь? Какая у кикимор на болоте мобилка? Там что, электричество есть?
Лариса всплеснула руками.
– Точно! Ее же заряжать нужно! Я вообще про это забыла. Хорошо, Светка, придумывай что угодно, но грибы должны быть убраны. Это «подарочек» наш, нам все и расхлебывать.
Некоторое время девчонки шли молча. Потом Лариса опомнилась, что толком ничего так и не узнала про Пипеткины проделки.
– О грибах ты рассказала. Теперь признавайся в остальных «преступлениях»!
– Не в чем, – подумав, ответила Угоша.
– Не может быть! Вот это твое платье – тебе его вчера мама купила вместе с остальными вещами?
– Не покупала. Она сказала, что для этого нужно очень много денег…
– И где мы их взяли?
– Нигде.
– Тогда откуда платье? Светка, я ничего не понимаю!
– Его мне продавщица сама отдала. – Угоша вздохнула и виновато опустила глаза.
– Совсем сама? Прямо позвала тебя и сказала, чтобы ты его забирала? Так?
– Нет, не так, – продолжать кикиморке не хотелось. Но на сей раз Лариса была более настойчива:
– А как? Давай говори. Если ты начнешь без спроса какие-нибудь гадости или глупости делать, я с тобой дружить не буду.
Угоша снова вздохнула:
– Я пришла в магазин, сделала, чтобы меня там все слушались, потом попросила платье, и мне его подарили.
