Лариса, привыкшая к «своему» зоопарку, с недоумением глядела на тесные, дурно пахнущие клетки, в которых из стороны в сторону метались измученные, очень грязные животные. Особенно ее поразил бурый мишка. Сначала Лариса подумала, что он беспрестанно танцует, переминаясь с ноги на ногу, и засмеялась. Однако мама вздохнула и очень тихо (но все же различимо для Ларисиных ушей) сказала тете Любе:
– Любушка, пойдем-ка отсюда. Никакого удовольствия. Несчастные животные. Не думала, что до сих пор такое может существовать. У мишки явная гиподинамия. Посмотри, весь, бедняга, истанцевался!
– Да, я тоже не ожидала. Неужели они за это надеются получить большие деньги? Уму непостижимо!
– Мам, – тут же спросила Лариса, – а что такое гипо… ну эта… динамия? Это когда танцевать все время хочется?
Вера Семеновна потрепала дочь по голове:
– Нет, ушастик мой, когда все время танцевать хочется – это любовь к танцам и отличное настроение. А гиподинамия – это такое заболевание. Видишь ли, и животные, и люди обязательно должны каждый день много двигаться. Тогда их организм работает правильно, ничего не путает, вырабатывает все нужные вещества в нужном количестве. И жизнь тогда кажется радостной и легкой. Если же заставить кого-нибудь все время сидеть или лежать, то его организм приходит к выводу, что трудиться в полную силу больше не нужно. И начинается в нем настоящая катастрофа. А, как и каждая катастрофа, ведет она к болезням и, соответственно, плохому самочувствию. Посмотри, в какую маленькую клетку посадили люди мишку. Там места – полежать да пару шагов сделать. Вот он и переминается с ноги на ногу, чтобы гиподинамия его не убила. А люди смотрят и думают, что это он так танцует и веселится.
– Давай уйдем, – попросила Лариса и тихонечко заревела. Больше ей не хотелось смотреть ни на медведей, ни на тигров, ни на павлинов, очень красивых, но только где-то в другом месте.
Когда они возвращались домой, тетя Люба выговаривала маме, совершенно не заботясь, что Лариса идет рядом и все слышит:
– К чему, Вера? Зачем это рассказывать ребенку? Чего ты добилась? Лариска плачет, у нас с тобой настроения нет, зоопарк, где был, там и стоит.
Сначала мама отмалчивалась, позволяя подруге говорить всякие, на Ларисин взгляд, не очень правильные вещи. Особенно Ларису обижало, что тетя Люба совершенно не воспринимала ее в качестве взрослого человека. А ведь она уже была ученицей второго класса и все на свете понимала не хуже мамы. Но потом маме надоело молчать, и она ответила:
– Я не знаю наверняка, правильно ли я поступила именно сейчас. Может быть, во время поездки и стоило промолчать. Но, Любушка! Сейчас промолчишь, потом не выскажешь своего мнения! Глядишь, а дочь уже и выросла. Черствая и бездушная. Ты об этом подумала? Мир, в котором живет и будет жить Лариса, не слишком прост и порой бывает не так добр, как нам бы хотелось. Собственно, он такой, каким мы сами его творим. Ты, я, наши друзья и подруги для себя уже создали то, что теперь имеем. Думаю, пожалев мишку и тигров, Лариса свой мир сделает по более совершенному, более доброму образцу.
Тогда мамины слова второклашке Ларисе показались очень мудреными, хотя и правильными. Она вообще считала, что мама не может сказать неправильных слов. Теперь, в шестом классе, она не просто их понимала, но и была полностью согласна с мамой.
* * *
Этот зоопарк совсем не походил на тот, из которого они почти убежали четыре года назад. Да вот хотя бы на зубробизонов поглядеть – ходят, травку щиплют. Написано на дощечке, конечно, что трогать и кормить животных запрещается, только кто ж послушается! Все трогают. Лариса с опаской вслед за Угошей коснулась жесткой длинной шерсти на спине гиганта, и вдруг у нее возникла заманчивая идея. Светка, когда они Бусю спасали, говорила, что слышит собачьи мысли. А что, если попросить ее послушать мысли животных, которые живут в зоопарке?! Нравится им тут или нет? Лариса некоторое время колебалась: все-таки полнолуние, мало ли как себя Пипеткина поведет. Но возможность немедленно получить ответ на вопрос, волновавший ее последние четыре года, была так реальна!
Когда девчонки переходили от жирафа к бегемоту, Лариса спросила:
– Свет, скажи, ты только собак слушать умеешь, или можешь, например, с медведем поговорить?
– Мне все равно, – отмахнулась Угоша и припустила к очередному вольеру, за решеткой которого действительно прогуливался огромный медведь.
– Бурый! Наверное, из наших лесов, – с уважением заметила Лариса.
– Ничего подобного, – покачала головой Угоша. – Он в зоопарке родился.
– Откуда знаешь?
– Ты же сама хотела, чтобы я у него спросила! Вот я и спросила. Он в этом вольере с рождения живет, что такое лес, понятия не имеет. Больше всех любит седую женщину в синем халате, когда та приходит с ведром. Потому что она в этом ведре приносит ему еду. Я спросила, любит ли он малину.
– И что, любит?
– Говорит, что никакой малины не бывает, потому что седая женщина в синем халате ему малины не приносит.
– Какой скучный мишка, – удивилась Лариса. – Наверное, у него просто настроения нет, вот он так тебе и ответил. Давай лучше с оленем поговорим.
– Где ты его видишь?
– Вон, справа.
– Иди сюда, олешек, – позвала Угоша, когда девчонки подошли к вольеру.
Грациозный рогач оторвался от кормушки с сеном и нехотя приблизился.
– Ну что, что этот говорит? – заторопила Лариса.
– Ой, не буду я тебе рассказывать!
– Почему? Давай быстренько говори. Или у тебя опять вредность от полнолуния?
– У меня сейчас не вредность. У меня полезность.
– Пипеточка, это же была моя идея – со зверями поговорить! Значит, я обязательно должна знать, понимаешь?!
Угоша вздохнула:
– Ну… раз тебе так хочется это услышать, слушай. Оленчик родился здесь. Больше всего на свете он любит седую женщину в синем халате с огромными острыми вилами, потому что этими вилами она накладывает в кормушку очень вкусное сено.
– А лес? Лес он любит?
– Он говорит, что никакого леса не бывает. Даже старые олени его никогда не видели.
– Хватит! – Лариса заткнула уши. – Только про малину оленя не спрашивай, ладно?
– Ладно. Кого еще пойдем смотреть?
– Никого. Скучно. Давай просто побродим.
– Это тебе скучно, потому что ты все миллион раз видела. А мне не скучно, – возразила Угоша. – Если хочешь бродить, давай побродим. Только к клеткам тоже подходить будем. Вон, смотри какой пруд с уточками!
– Это не уточки. Это лебеди.
– На уточек похожи. В моем лесу их много было. А лебедей я никогда не видела. Давай возле пруда походим!
– Давай.
Девчонки пошли в обход большого пруда, изредка останавливаясь, чтобы молча понаблюдать за плавными движениями грациозных белых птиц. Лебеди скользили по зеркальной темной воде, в которой, словно желтые лодочки, плавали опавшие листья. Это было невероятно красиво и почему-то печально.
