– Чего это он мой? – огрызнулась Угоша, но все же задумалась. Конечно, удобней было бы заставить всех не видеть Волчка. Всех, кроме, конечно, Антона, иначе толку от няньки не будет. Но кикиморка знала, что долго удерживать огромное количество людей в полном неведении невозможно. Хотя… Угоша вспомнила, что когда-то мама говорила, что заклятие на невидимость – штука сложная. Много всего предусмотреть приходится. Под одним углом зрения объект невидим, под другим, особенно если солнышко по-другому заиграло, – нате вам, вот он, рассматривайте в собственное удовольствие или неудовольствие. Зато если вместо невидимости того, кого желаешь спрятать, просто изменить, можно особо и не тревожиться: никто ни в чем не усомнится. А раз так, то достаточно сделать, чтобы Круглов видел волка, а все остальные – собаку, и цель достигнута.
Угоша тут же сообщила о своих выводах подруге.
С такой постановкой вопроса Лариса была вынуждена согласиться, тем более что Антона все равно предстояло вернуть в школу. Оставалось всего ничего – спросить у самого Волчка, согласится ли он пожить в городе и поработать нянькой.
Глава 12
Котенок
Приняв решение, девчонки, к большому облегчению Ларисы, вышли из зоопарка.
Болтая о чем-то несущественном, они пошли домой, но не по центральному проспекту, а через дворы, чтобы срезать расстояние. И почти сразу же кикиморка схватила за руку Ларису и толкнула ее за куст жасмина.
– Ты чего? – шепнула Лариса.
– Еще не знаю, – так же шепотом ответила Угоша. – Видишь, чуть справа два пацана: большой и поменьше, примерно второклашка. От них у меня ужасные ощущения.
– Какие ощущения? – не поняла Лариса. Никаких ощущений у нее не было да и быть не могло: как и большинству нормальных людей, ей нужно было видеть, слышать, трогать руками. Угоше этого не требовалось.
– Второклашка в ужасе. Ревет. Только я не пойму, из-за чего. А другой, который дылда, – гадина. Мне от таких тухлятиной воняет. Фу! – Угошу передернуло. – Сейчас затошнит.
– Ну так и пойдем отсюда скорее! – заторопила Лариса, удивляясь интересу Пипеткиной к какому-то вонючему мальчишке.
– Нет, ты не понимаешь! Если бы ты могла почувствовать… Мы обязаны понять, что там у них происходит. Мне мама не раз говорила, что кикиморы в людские дела не вмешиваются, но, когда от живого человека начинает тухлятиной вонять, ни одна уважающая себя кикимора мимо не пройдет. А от этого прямо смердит. Поэтому стой за кустом и наблюдай. И я посмотрю.
Девчонки почти прижались друг к другу и затаили дыхание.
– Толян, учти, ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Давай деньги, иначе этому кошаку хана, – услышали они голос высокого мальчишки.
– Славик!
– Какой я для тебя, малявка, Славик! Это вы в своем втором классе Славики. Понял?
– Понял, – промямлил Толик, хотя по тому, как он весь дрожал, пошатываясь, по полусумасшедшим глазам было видно, что все, о чем говорилось, пролетало мимо. Мозг мальчишки был занят совершенно другим.
– Ну и?… Я тебя внимательно слушаю. Что ты мне должен сказать?
– Славик!
– Ну, опять. Сейчас как врежу!
Пацанчик сжался и присел на корточки.
– Ладно-ладно, не сейчас. Если тебе сейчас синяков наставить, твоя мамочка опять к моей жаловаться прибежит. А ты мне еще нужен, малявка. Повторяю сотый раз, обращаться ко мне будешь – Влад. А при посторонних – Владислав Иванович. Повтори!
– Владислав Иванович.
– Ну, я слушаю. Деньги будут или нет?
– Но я же тебе уже принес! Я копилку разбил. У меня больше нет! – почти закричал Толик.
Влад трусливо оглянулся и зажал ему ладонью рот.
– Не ори, придурок. Думаешь, если тебя услышат, то я от тебя отстану? Жди больше.
– Я ничего не думаю, – освобождаясь от руки, сказал Толик. – У меня нет денег.
– В прошлый раз ты так же говорил. Однако принес?!
– Я у мамы украл!!!
– За-ме-ча-тель-но! Молодец. Сейчас ты пойдешь и сделаешь то же самое.
– Нет, Влад, не могу, не проси, пожалуйста, не проси!
– Ладно, продолжим, – гадко усмехнулся Влад, нагнулся и вытянул из густой травы котенка. По тому, как обвисло пушистое тельце, было ясно, что он без сознания.
Девчонки беззвучно ахнули. Если для Ларисы такой поворот событий оказался полной неожиданностью, то Угоша почти не удивилась. Она давно чувствовала, что возле мальчишек есть еще кто-то, но кто, определить не смогла: бессознательный котенок терялся в ужасе Толика и смрадной жестокости Влада.
Толик, следивший за каждым движением мучителя, затрясся всем телом и повис на его руке, надеясь, что тот выронит котенка.
– Не трепещи, дурачок, – усмехнулся Влад и стряхнул с себя начавшего подвывать мальчишку. – Если бы сразу все деньги принес, ничего бы с кошаком не случилось. Может, ты думаешь, что я жестокий? Думаешь? Ну-ка признавайся.
Толик еле заметно дернул головой.
– Как тебе не стыдно так думать о старших? Я, Толюсик, как и ты, очень люблю кошечек и собачек. Посмотри, какой хорошенький этот котеночек! – Влад поднял обвисшее тельце повыше. – Видишь, вот полосочки черненькие. Пушистый! А какой игривый был, пока я из-за твоей жадности ему лапы не поломал. Так вот, Толян, это ты жестокий, а не я. Я что? Я тебя только как человека попросил деньги принести.
– Я тебе принес! – неразборчиво прорыдал Толик.
– Не все принес. Вот из-за твоей жестокости невинное животное и пострадало. А сейчас я ему хвостик оторву, если ты деньги не принесешь. Думаю, он тогда и сдохнет. Так что у тебя есть последняя возможность спасти несчастное животное. Выбирай: или деньги, или котеночек!
– Ты мне это уже четвертый раз говоришь! – громче заревел Толик. – Отдай котенка сейчас. Я тебе все принесу. Все, что дома найду!
– А вдруг ты убежишь? Утри сопли и гони домой. Принесешь, тогда посмотрим. Может, и отдам. Если он, пока мы тут с тобой болтаем, не издохнет.
Последние слова вывели Угошу из оцепенения. Она зашипела от боли и оттолкнула Ларису, вцепившуюся ей в запястье. От ногтей на руке остались красные черточки. Зато Лариса, мельком глянув на кикиморку, чуть не заорала: перед ней стояло существо с длинными когтями, острыми ушами и зелеными, светящимися, как у кошки, глазами. В глазах едва просматривались черные точки зрачков. Волосы стояли дыбом. Учитывая их огненно-рыжий цвет, создавалось впечатление, что голова Угоши объята пламенем.
* * *
Мало кому из людей приходилось видеть кикимору в боевом обличье. Но тот, кому довелось, мог бы сказать, что это было не только по-настоящему страшно, но и нечеловечески красиво.
