Следующие несколько минут кикимора и Влад стояли друг напротив друга глаза в глаза. Но ничего не происходило.
– Ладно, живи, я передумала, – сжалилась Угоша. – Тебе и так этих минут до конца дней хватит. Негодяй. Теперь будешь тише воды ниже травы. Муравья не обидишь. А обидишь, снова со мной встретишься, но уже по-другому. Понял? Не слышу!
– Понял.
– Теперь уходи. Позорник! И если хоть одна душа узнает обо мне, готовься к ужасному. Пошел вон, Владислав Иванович!
Влад, еще не веря в свое избавление, покачиваясь, сделал несколько шагов в сторону, оглянулся и что есть мочи бросился напролом через кусты, подальше от этого страшного места.
– Думаешь, поможет? – кивнула ему вслед Лариса.
– Еще как!
Домой девчонкам тоже пришлось добираться по кустам и задворкам: кикимора в боевом обличье – зрелище не для впечатлительных горожан.
Глава 13
Лошадки
До дому они дошли без приключений, но, когда еще издали Лариса увидела понуро сидящих на скамеечке у подъезда Вичку и Дашу, она тут же сообразила, что радость ее преждевременна, а приключения вполне могут начаться незамедлительно.
– Света, как ты думаешь, чего это здесь наши девчонки ошиваются? – спросила она почему-то широко разулыбавшуюся кикиморку.
– А! Дохлые лошадки прибыли! – непонятно ответила Угоша, и лицо ее расплылось в еще более невообразимой улыбке. – До утра не дотерпели!
– Что ты мелешь? Какие лошадки? У тебя что, полнолуние память отшибло? Это же Вичка с Дашкой!
– Вот я и говорю, что лошадки. А ты разве ничего не замечаешь?
– А что я должна замечать?
– Ну, конечно! – догадалась Угоша. – Время прошло, девчонки о многом подумали… Хотя мне видно…
– Да что видно? – уже раздраженно, не понимая, куда и как смотреть, выкрикнула Лариса.
– Не кипятись. Гляди на лица. Они тебе ничего не напоминают?
Подруги уже достаточно близко подошли к скамейке, на которой примостились одноклассницы, и тут, наконец, Лариса заметила, что с их лицами действительно не все в порядке: несмотря на развешенные по лбу челки и зачесанные вперед волосы, внешний вид девчонок вел мысли к неблагополучной конюшне.
– Ой, и вправду лошадки! Только уродливые какие-то! – воскликнула Лариса. Лошадеобразные Вика с Дашей еще сильнее скрючились, попытались прикрыться руками.
– О! Уже ничего. А скоро вообще все пройдет, – словно врач, заметила Угоша, демонстративно рассматривая ревущих девчонок. – Поревите-поревите. С водой всякая зараза из организма быстрее выходит. Нельзя же бесконечно позорить такое грациозное животное! Кстати, а где Жека, Босс, остальные?
– Дома сидят. Но им тоже лучше, – всхлипывая, сообщила Даша, и девчонки заревели громче.
Пока они обливались слезами, Лариса спросила:
– Что-то я не пойму, про какую заразу ты говоришь?
– Зато они понимают. Ларисочка, помнишь, я с ними осталась, когда вся компания в кустах курила? Я тогда тоже хотела попробовать и еще узнать, почему вы меня к ним не пускали. Разобраться, с кем лучше. Но, когда подошла и увидела, что самое обычное нежелание дружить по-настоящему, на равных с другими ребятами, лишило их человечности, я поняла, что была полной дурой. И тут же решила уйти. Но Жека – знаешь, наверное, из восьмого класса – вместе с нашими Дашенькой и Вичкой захотели мною покомандовать. Только они себя не видели, а я видела. Вот и пришлось немного постараться. Есть одно такое заклятие, которое все скрытое на свет выводит. Эй, девочки, слышите? Я ничего плохого вам не сделала. Просто то, что было внутри вас спрятано, наружу само вылезло. Кстати, – Угоша продолжала обращаться к Ларисе, но говорила громко и четко, и подруга догадалась, что на самом деле весь спектакль разыгрывался не для нее, а для притихших, утирающих слезы одноклассниц, – представляешь, это заклятие снять невозможно! Даже если меня все люди в этом городе умолять начнут, я ничего не сделаю. Вот так-то!
– Что же теперь будет? – промямлила Дашка. – Мы все время уродинами будем? – И она вновь заревела.
– А какая разница, быть уродливым животным внутри или заодно и снаружи? Вы же сами это выбрали. Вас никто не принуждал. Верно?
– Верно…
– Значит, запоминайте. На самом деле ничего с вами страшного не произошло. Сами себе напортили, теперь имеете возможность сами все исправить. Если, конечно, захотите.
– Захотим! – хором взвизгнули девчонки.
– Выдаю тайну: заклятие наложено на всю жизнь, но проявляться оно будет только тогда, когда вы решите вести себя подло по отношению к другим людям. Понятно? И Жеке с Боссом скажите. Я думаю, они там у себя тоже локти грызут и лица от людей прячут. Впрочем, вы говорите, что им уже лучше? Замечательно! Значит, успели о многом подумать.
Угоша нагнулась, всмотрелась в лицо Вики:
– Ну вот, к утру вообще ничего не останется. Погляди-ка, Ларисочка, – позвала она подружку.
Лариса, подхватив эту немного жестокую игру, точно так же нагнулась и уперлась взглядом в глаза Даши:
– Свет, а Дашка даже сейчас почти красавица. Челюсть немного подводит, а так – ничего!
Девчонки молча хлопали глазами, боясь словами испортить пусть не лучшую, но все-таки удачно складывающуюся для них ситуацию. Обе уже успели сообразить, что к утру и вправду смогут без всякого страха и стеснения смотреться в зеркало. А выдвинутые Пипеткиной условия по сравнению с тем, что произошло, – это просто тьфу, мелочь, о которой и говорить не стоит.
Лариса с Угошей переглянулись, кивнули друг другу и, взявшись под руки, вошли в подъезд.
– Слушай, Светка, – сказала Лариса, когда за ними закрылась входная дверь, – ты бы в полнолуние как-то себя в руках держала, что ли.
– А что? Все нормально! – отмахнулась Угоша.
– Нет. Не нормально. Какие-то лошади, полеты в дьявольском обличье. Жуть!
– Не говори глупостей. И не оскорбляй. Обличье у меня никакое не дьявольское. Просто боевая кикимора.
– Ладно. Это даже красиво было, хотя и страшно. А наши девчонки?
– А девчонки были не в полнолуние. Не смешивай. И согласись, только честно – разве я не права?
Лариса задумалась.
– Вроде бы права. А вроде бы и нет. Все это как-то слишком уж… не по-человечески, что ли.
– Уж как могу, так и делаю. Или не делать?
– Не знаю, – вздохнула Лариса. Против таких доводов и общих результатов сегодняшнего дня возразить ей было нечего.
Глава 14
Нянька для Антона
Вера Семеновна накормила своих любимых девочек то ли обедом, то ли ужином, посетовала, что они так поздно вернулись из школы, взяла очередное обещание не забывать звонить домой в случаях задержки в школе и, посмотрев на часы, предупредила:
