– «Герой, герой»! – передразнил его Пиф-Паф и накинулся на Ивана. А ты чего на лавке расселся, когда Чудовище, сам видишь, что творит?
– Да вот… – растерялся Иван.
– Вот я и велю: иди и одолей его! – перебил царь-прецарь Ивана.
– Меч-то дашь? – спросил, почесав голову, Иван.
– А на что он мне? Бери! – не раздумывая согласился Пиф-Паф, и протянул ему из окошка меч.
– Сразу бы так! – начал, примеряясь, размахивать во все стороны мечом Иван.
– Ну, ну, чего размахался? – отодвинулся подальше от окна Пиф-Паф. – Ты ступай!.. Девку-то с собой, что ли, возьмёшь?
– Да разве от неё теперь отцепишься? – безнадёжно махнул рукой Иван и немедленно получил кулачишком в бок. – Ну, ну, это я так, к слову! – только и смог выдохнуть Иван.
– Не девка – клад! – ухмыльнулся Пиф-Паф.
– Клад и есть: из земли вытащил, – согласился Иван, взвалил меч на плечо и размашисто зашагал прочь, а Дунька вприпрыжку – за ним.
– Что ж полцарства-королевства не спрашиваешь? – закричал им вслед Пиф-Паф.
– А вот управлюсь – спрошу! – отозвался Иван, не оглядываясь.
Не успели они ещё скрыться, как под царским окном зашевелился колючий куст и из него выглянула Злючка-Колючка. Осторожно посмотрев по сторонам и поняв, что её никто не заметил, она нырнула в чащу леса вслед за Иваном.
День уже подходил к концу. По тёмному лесу продирались кавалеры Чертополох и Мухомор. Чертополох поддерживал приятеля и отчаянно бранил его:
– Ну, погоди! Будет тебе от Чудовища. Такое войско погубить.
– Понимаешь, – оправдывался Мухомор, – мы, наконец, добились своего: нас должны были съесть!
– Съесть?! – в сердцах воскликнул Чертополох. – Да вас провели, как мелких поганок! Всё, что приготовили из вашей братии, вытряхнули прямо на помойку!
– Что ты говоришь? – недоверчиво покачал головой Мухомор. – Ты сам видел?
– Сам! – подтвердил приятель. – Если бы я не подоспел со своими чертополохами и не выхватил тебя прямо из кастрюльки – тебе бы тоже крышка!
– Зачем ты это сделал! – горестно воскликнул Мухомор. – Я так мечтал именно о крышке! Когда я выскакивал, я видел, что кухарка уже держала её наготове… я ещё должен был потушиться!
Кавалер Чертополох отпустил приятеля, и оба без сил повалились на землю под колючий куст, из-за которого вышли на поляну Души деревьев. Не заметив неприятелей, они уселись на пеньки.
– Какая глухая поляна! – вздохнула Душа Дуба. – Тут мы и отдохнём.
– Всё! Сейчас мы будем их обижать, – радостно потёр руки Чертополох.
– И унижать! – подхватил Мухомор, и они двинулись в сторону замерших Душ деревьев.
– Ну? – остановился Чертополох перед Душой Ивы. – Ты, почему не плачешь, плакучая?
– Слово дала, что заплачу только от радости, когда ваше Чудовище лопнет от злости, – не дрогнула ни одним листочком Душа Ивы.
Не найдясь, что ответить, Чертополох высунул язык и подразнил её.
– Фу! – отвернулась Ива. – Противно смотреть!
– А тебе и должно быть противно! – обрадовался Чертополох.
Тем временем Мухомор добрался до Души Берёзы и, подбоченясь, уставился на неё:
– А знаешь, что Их Немилость, господин Чудовище сделал со старым тополем? Он вытряс из него душу и наплевал в неё. И сейчас я…
Вскочив, Душа Берёзы с такой силой хватила его по шляпе веткой, что кавалер чуть было не свалился на землю. Чертополох бросился ему на помощь.
– Сейчас мы вам покажем! Сейчас мы вас растопчем! – закричал он.
И кавалеры дружно двинулись к Душе Дуба, пытаясь оттоптать ей ноги- корни. Но, поднявшись, Душа Дуба замахнулась на них суковатой палкой, а другие Души деревьев тоже стали наступать на них с другой стороны. Приятели дрогнули и отступили.
– Эй, вы чего, вы чего? – испуганно заморгал глазами Мухомор. Но Души деревьев разошлись не на шутку.
– Забыли своё место, да? – теснила кавалеров Душа Дуба.
– Хулиганьё несчастное! Проходу от вас не стало в лесу! – яростно махала Душа Берёзы ветками.
– Недоваренный! – наступала Душа Ивы.
– Что тебе вставили в шляпку? – издевательски спросила Душа Дуба Мухомора.
– Ну, петрушку. Она придаёт нам особый аппетитный запах, – огрызнулся Мухомор.
– А это что такое? – спросила Душа Ивы, отодрав от его плеча листик.
– Ну, лавровый листик! Мой сокастрюльник! – отбивался Мухомор.
– А в чём это ты вымазался? – ткнула в него веткой Душа Берёзы.
– Ну, майонез! Он придаёт нам вкус и белизну. Под майонезом я, действительно, белый гриб, – не сдавался Мухомор.
– Белый гриб! – всплеснула Душа Ивы руками-ветками. – Да ведь быть белым грибом – это талант!
– Да чего вы к нам пристали? – захныкал Мухомор. – Мы шли своей дорогой, а вы…
– «Своей дорогой»?.. – возмутилась Душа Ивы. А Девка-Бузина тоже «своей дорогой» пошла к парикмахеру Плющу, закрутила себе все листочки и говорит, что они теперь шесть месяцев не раскрутятся? Я, Плакучая Ива, и то не могла удержаться от хохота!
– В огороде бы стоять Бузине, птиц своей ягодой кормить, чтоб они огород не клевали, – подхватила Душа Дуба. – Слыхал, «в огороде бузина»?.. Всё польза.
– А мне что прикажете делать? – от возмущения у кавалера Мухомора шляпка чуть не свалилась с головы.
– А тебе… – задумчиво помахала веткой Душа Березы. – Тебе в лесу бы стоять да шляпкой красоваться. В твоей шляпке лекарство для больных лосей спрятано. Не знаешь, что ли?
– Не хочу для лосей! Не хочу для лосей! – затопал ногами Мухомор. – Меня Чудовище боровиком при себе назначил!
– Топай, не топай, а в лесу закон у грибов один: не в свою корзину не лезь! – философски заметила Душа Дуба.
Души деревьев, рассердившись, плюнули в сторону кавалеров, и ушли прочь.
Едва они скрылись, приятели разом осмелели и запылали гневом.
– Какие нахалки, а? – возмущался Чертополох.
– У меня от возмущения просто ножка подкашивается! – вторил ему Мухомор.
Так бы они ещё долго возмущались, но колючий куст раздвинулся, и из него выглянуло злорадно ухмыляющееся лицо Злючки-Колючки. Затем «куст» резко встал, схватил кавалеров за шиворот и тряхнул так, что у них головы чуть не поотлетали:
