— Чем обязан вашему вниманию?
Ловец внимательно оглянул Пустотника. Тот выглядел расслабленным, неприбранным. Роскошный халат был надет на голое тело, золотые волосы небрежно рассыпаны по плечам. Глаза Пустотника — светлые, белесые, — были обведены болезненными темными кругами, но это, наверное, от того, что Пустотник употребил пару бокалов?..
Духи шептали, кричали в уши Ловца, бесновались, потому что он не понимал их воплей. Слуги Пустотника? Он привез нечестивца? Что, что?
Пустотник нарочито удивленно вздернул светлые брови, еще глотнул из бокала. Неспешно отвернулся от Ловца, склонился над столом, наливая себе еще вина. Тонкий атлас очертил его спину, и Ловец вытянул шею, пристально разглядывая каждую складочку на одежде Пустотника.
Ни капли крови.
Под тонким одеянием не угадывалось и бинтов, да и как перебинтуешься, не стягивая груди? А грудь у слуги Понтифика голая. Тощая и безволосая. Можно было б напасть на Пустотника, сдернуть с него халат и посмотреть на его спину, но Ловец не решался. Это Корональ обладал достаточным смелостью и нахальством, чтоб вытворить такое. Если б ошибся, он бы просто извинился, а если нет — придавил бы мертвоглазого красавчика прямо тут. Ловец Пустотника боялся; боялся его связей, его положения, его служения Понтифику. Он мог отомстить тут же, покарать смертью, и не поморщиться — за оскорбление слуги Понтифика…
Ловец брезгливо поморщился. Отшибло память у Пустотника или нет, а то, что он из аристократии, тот помнит. Слишком любит красивые вещи, духами вон все пропитал так, что дышать невозможно… Будь на блестящей ткани хоть одно темное пятно, Ловец вцепился бы в Пустотника, не задумываясь. Но тот был цел и невредим. Так не ведут себя люди, получившие страшное ранение. Ловец, досадуя, прислушивался к воплям духов, но они были неразборчивы. Искать в свите Пустотника?
— В замке опасность, Ваше Пустейшество, — почтительно произнес Эрик, кланяясь. — Я пришел оповестить вас.
Пустотник беспечно пригубил вино, облизал красные губы. Ловец поморщился; до чего ж мерзкий тип!
— Подумаешь, опасность, — беспечно отозвался Пустотник. — Нет такой опасности, с которой я не мог бы познакомить Пустоту.
— Это верно, — оживился Ловец, припоминая еще один факт о Пустотниках. Разумеется, они не могут пользоваться магией. Никакой. Зачем же тогда духи привели его сюда?.. — Но вот в чем незадача: Корональ велел весь замок обыскать, найти нечестивцев.
— Нечестивцев?
— Да, негодяи осмелились напасть на него…
Пустотник насмешливо фыркнул.
— Какое опрометчивое решение, — произнес он медленно и зло. — И что же?
— Да ничего, — беспечно ответил Ловец, с интересом наблюдая за реакцией Пустотника.
— Зачем же ты ко мне пришел?
— Ноги сам привели, — обезоруживающе улыбнулся Ловец. — Духи что-то шепчут, но я не пойму что.
Он все еще надеялся, что Пустотник как-то себя выдаст, изменится в лице, напугается, но опьянение все больше овладевало им. Он с размаху опустился в кресло, откинувшись свободно на спинку и закинув небрежно ногу на ногу, и Ловец смущенно отвернулся, потому что Пустотник и не пытался прикрыть свою наготу.
— Так ты разберись сначала, — скрипучим неприятным голосом велел Пустотник, сверля Ловца неприязненным взглядом. — А потом таскайся всюду.
— Дело в том, Ваше Пустейшество, — с преувеличенной уважительностью в голосе промолвил Ловец, — что Корональ будет сам хранить свой замок… понимаете? Нальет полные коридоры воды. Вы не выйдете, даже если сильно захотите — ну, конечно, если у вас нет навыков ныряльщика за жемчугом и карты коридоров. Так что если вам что-то нужно… если вам необходимо будет выйти в город, то следует попросить провожатого…
Пустотник яростно дернулся.
— Что, — зашипел он яростно, подскакивая. — Сидеть взаперти?! Я что, заключенный?!
Он ринулся к двери, рывком открыл ее — и тотчас же отпрянул, увидев за нею волнующуюся призрачную голубую воду. Стайки призрачных пираний, ссорясь из-за какого-то огрызка еды, резвились прямо напротив перекошенного злобой лица Сайруса, а откуда-то издалека, с гулом, шла большая волна, предвещая появление водного дракона.
— Вы не заключенный, что вы, — очень мягко ответил Ловец, едва не хихикая в кулачок при виде взбешенного Пустотника, уставившегося на блеснувшую чешую пронесшегося по коридору мимо него длинного серебристого тела. — Просто если что-то нужно…
— Ничего мне не нужно! — взорвался Пустотник, отпрыгнув от заколебавшейся воды, которая едва не влилась в его комнату. — Идите к черту! Как же завтра я выйду к трапезе? Или для этого тоже нужен будет провожатый?!
— К утру замок будет осмотрен, и вы сможете ходить без препятствий.
Нахальный Ловец ушел, нырнул в колеблющуюся воду и исчез в темной глубине, словно в лесном омуте. А Пустотник в ужасе запустил пальцы в волосы, понимая, что его обложили, как дикого зверя, и из замка не выпустят. День, два, три — сколько он протянет без Слова? А потом магия и Пустота обратят на него внимание и начнут разговаривать с ним, спрашивать удивленно — ты кто такой? И станут делить, кому из них он принадлежит…
— Выбраться из замка необходимо, — стонал Сайрус. — Выйти в город и найти нечестивцев… или мне конец. Но как обойти водную преграду Короналя? Кто может меня провести? Любой провожатый меня выдаст… как же быть…
Решение пришло мгновенно, внезапно. Прекрасная… она, как никто, знает дворец — и у нее теперь есть резон обижаться и на Короналя, и на всех вообще. И рычаги давления на Прекрасную найти куда как проще, чем на кого-либо еще. Пустотник вспомнил красивый, яркий, как спелая вишенка, ротик девушки, и у него приятно потяжелело в паху.
Девушка не посмеет нажаловаться Короналю; она уже раз промолчала, когда на нее напала нечисть. Вместо того, чтобы поднять тревогу, она спряталась, забилась в уголок, предоставив Короналю расхлебывать неприятности самому.
«Подходящий вариант, — думал Пустотник, устроившись напротив раскрытой двери, гипнотизируя взглядом волнующуюся голубую воду. — Ее можно будет обработать…»
Всю ночь он сидел, наблюдая, как вода за дверью медленно отступает, уходит, утаскивает с собой кровожадных пираний. Когда последняя волна спала, Пустотник поднялся, потуже запахнув халат, и решительно ступил в коридор.
Добраться до гарема было делом нелегким. Во-первых, еще не все коридоры были освобождены от вод, и дважды Пустотник едва не был сожран острозубыми стражниками, которые уж наверняка чуяли в нем врага. Хорошо, что их никто не спрашивал…
А во-вторых, гарем охраняли. Крепко так охраняли, и даже шум, устроенный наложницами, не заставил огромных темнокожих стражей сдвинуться с места. Сайрус почувствовал себя беспомощным ребенком, задирая голову, чтоб разглядеть невозмутимые лица стражей.
В гареме, кажется, что-то происходило, какая-то драка или ссора. Судя по лицам невозмутимых стражей, дело обычное и привычное. Они даже не обращали внимания на грохот и вопли.
