Нова, несмотря на то, что все это время думала о Коронале, не смогла сдержаться от смеха, глядя, как крысенок строит из себя всемогущего покровителя.
— Да уж, — сквозь смех ответила она, — покровитель… Еще час назад ты умолял защитить тебя самого! А что ты можешь? Как ты собираешься меня защитить от злого мира?
— Да все, все могу! — разволновался крысенок, размахивая лапками. — Вот, кстати, совсем забыл. Нечестивец у знахаря выпросил яд. Для кого? Может, для тебя?! Я могу пробовать твою еду, чтоб тебя не отравили. Или, например, разузнать чего… Тайные сведения стоят дорого!
Но Нова уже не слышала разглагольствования крысенка о его полезности.
— Яд?! — воскликнула девушка. — Зачем ему яд?
Крысенок развел лапками.
— Отравить кого-то, не? — язвительно спросил он.
— Что же ты не сказал раньше! — взвилась Нова. — А что, если яд этот для Короналя!?
— Ты о ком-нибудь можешь думать, кроме него? — с ревнивым неудовольствием пропищал крысенок, обиженно надуваясь. — Нечестивец вообще-то к тебе приставал, не к Короналю. Может, он тебя захочет опоить и отравить — об этом ты подумала? И я, рискуя своей жизнью, через не могу, мужественно отведал твой еды, — крысенок стукнул лапками себя в грудь, — а мне за это даже «спасибо» не сказали!
Но Нова и сейчас его не послушала.
— Ты не понимаешь, — перебила она зверька. — Во дворце что-то затевается, и я… кому нужна я? Нет, самая большая опасность грозит Короналю! Ах, вот как бы разузнать, что это за яд! Как бы узнать, что он задумал, этот негодяй…
— Я могу, — небрежно ответил крысенок, которому, видимо, очень хотелось быть полезным, — но смотря что ты предложишь мне взамен?
— А что ты хочешь помимо того, что уже получил? — удивилась Нова. — Ешь, сколько влезет, спи в тепле и безопасности…
— Я хочу, — томно ответил крысенок, — еще раз прокатиться в твоем платье, в том самом мягком месте, детка… оно манит меня.
— Что?! Ты какой-то неправильный зверь! — возмущенно ответила Нова.
— Отчего же неправильный? — обиделся крысенок. — Неправильным я б был, если б желал залезть в штаны в Короналю и кататься в его шелковых штанинах. А так… Я ж самец.
— Смотря, что за сведения ты мне раздобудешь! — краснея, ответила Нова. — Может, нечестивец всего лишь хочет потравить твою родню, вот и купил какую-то гадость.
Крысенок насмешливо фаркнул.
— За мою родню не платят золотом, детка! Готов спорить на весь шоколад из твоей чашки — он хочет прикончить кого посерьезнее, чем моя тетушка с ее выводком. Может быть даже Короналя, кстати. Ну-у, так мне прогуляться, разнюхать, или твоя пазуха больше не такая гостеприимная, как прежде?
— Перестань разговаривать со мной тоном прожженного развратника! — рассердилась Нова. — Не то я позову кошку, и тогда…
— И тогда, детка, — перебил ее наглый крысенок самоуверенным и томным голосом, — нечестивец обретет полную силу, если я погибну в неравном бою с чудовищем. Вот видишь, как много от меня зависит, крошка? Я судьбоносная крыса, а не просто блохастый комок шерсти, не один из многих.
— О, боги…
— …поэтому побольше уважения, и капельку любви, если можно, — все тем же томным голосом заправского соблазнителя продолжил крысенок. — Жди меня, и я вернусь. Со сведениями, которые больше не раздобудет никто, моя сладкая булочка! И обещай мне, что я буду единственной крысой в твоей жизни, которая видела все внутри твоего платья!
— О, боже!
— Нет, я не бог. Я всего лишь крыса. Зови меня Бон. Сырный Бон!
Серым комком крысенок скатился по атласной скатерти и юркнул в темный угол, и там пропал, просочившись в какую-то совсем уж незаметную щель.
Вернулся он очень скоро, пыхтя и сопя от бега. Полное пузо его волочилось по полу и мешало крысенку бежать быстрее.
— Скорее! — пищал он. — Скорее! Я все узнал! Это для Короналя, да!
Нова подскочила, и крысенок, умаявшись в конец, устало становился и уселся на толстенький зад у ее ног.
— Уф, весь взмок, — пожаловался он, с остервенением намывая свои усы, проворчал он.
— Да не тяни, говори!
— Я пошел на запах этой отравы, — начал крысенок. — Она пахнет так сильно, что даже вы, люди, ее чуете! И знаешь что?! Нечестивец уверяет, что это никакая не отрава! Это вроде как приворотное зелье! Так говорил этот, с маской и фальшивыми усами! Он отдал яд девице из гарема! Они встречались тайно, в той самой оранжерее с цветами, откуда мы с тобой сбежали! Эх, ты, дылда… если бы ты была поменьше, и если бы у тебя не было такой огромной головы, ты была бы не так заметна, спряталась бы между роз и сама все услышала бы! Нечестивец не тебя искал там; он поджидал ту девицу, которой и купил отраву!
— А как выглядит эта девица?! — подозрительно спросила Нова.
— О-о-о, — таинственно протянул крысенок, и Нова тотчас поняла, что сейчас прослушает очередную лекцию об огромных, как голый череп, головах.
— Давай без твоих фантазий про жуткие головы! — резко оборвала его речь Нова. — Как она была одета? Во что? Какого цвета волосы, глаза?
— Откуда мне знать, — искренне изумился крысенок. — Я же крыса. Это вы, люди, придумываете, как обозначить то или иное в своей внешности. У нас-то все проще.
— Да я больше, чем уверена, что это Прекрасная! — простонала Нова. — Кто еще потерял так много, чтоб отважиться на такую дерзость! Но как она рассчитывает опоить его, если Корональ чует нечистую магию?
— Зелье пахнет приятно, — заметил крысенок. — Свежими дынями. Вполне можно подумать, что это угощение, — крысенок облизнул нос своим розовым языком, — или духи. Корональ может и не заметить… Она просто брызнет, например, на одежду, и готово дело.
— Но как она собирается его опоить, он ведь не подпускает ее к себе? — волновалась Нова.
— Может, опрыскает его одежду? Нальет ему под двери? Вислоусый сказал, что и нюхать это зелье тоже нельзя, опасно, а то влюбится в первого попавшегося раба… или евнуха. И будет потом всю жизнь страдать и раскаиваться.
— Странно это, — заметила Нова. — Он говорил о том, что хотел бы на мне жениться… уговаривал, за руки хватал… стал бы он так делать, если б в его руках было приворотное зелье? Конечно, нет. Значит, это точно яд! И Прекрасная, думая, что он вернет ей любовь Короналя, из кожи вон выпрыгнет, но подольет! Я должна спасти его!
— Она должна! — проворчал крысенок. Нова больше не слушала его; вихрем она пронеслась к дверям, и крысенок запрыгнул на ее шлейф.
Прекрасная была на своем месте — в самой скромной комнатке. Она сидела на бедной кровати, на тощем тюфяке, неспешно расчёсывая свои длинные черные волосы, и на ее нарумяненном личике блуждала недобрая улыбка.
— Сию секунду отдай мне зелье, которое ты купила у нечестивца! — выпалила Нова, но Прекрасная даже бровью не повела.
