- Шиш ему, - грубо ответил Миша, проглотив вместе с наваристым супом ругательства. - Ишь, хитрожопый какой, а! Кучерявый пройдоха, а! Ты смотри, что удумал - самый вкусный кусок откусить! Небось, узнал, сколько у Лерки в кармане денежков, а? Вот и открылась любовь неземная! Сколько их, нахлебников, еще к ней прилипнет?! Хитрецы, а! Я одного отгоняю, выталкиваю в дверь, так другой в окно лезет! Что ж ты делать-то будешь с этими братьями-акробатьями! Девки мои медом им, что ли, намазаны?!
Анька картинно закатила глаза, выслушивая ругань отца.
- Пап, он начал за ней ухаживать еще до того, как узнал, - ответила Анька, когда разъяренный Миша перестал брюзжать. На ее счастье, Миша был или слишком усталым, или слишком занят своими мыслями, так что гнев его был очень скоротечным, вялым, Анька даже испугаться не успела. - У них сразу как-то вспыхнуло…
- Ласська быстро вспыхивает, да, - сварливо согласился Миша. - У него перископ исправно работает. Ориентирует его в пространстве, да… а ты его не защищай! Не защищай его! Не мне тебе рассказывать, какой он засранец! Почему по морде не надавала ему?! Какое еще сватовство?! Девчонку не отдам за этого засранца блудливого!
- Пап, я пробовала надавать ему по морде, - ответила Анька. - Но он не испугался, пап. Мало того - он чуть не придавил меня, когда я посмеялась над его нежными чувствами. У него все серьезно, кажется. Впервые вижу его таким.
- Нежные чувства! - рычал Миша, яростно грызя кусок мяса, выловленный в тарелке. - У него есть, чем чувствовать-то? Не стерлось еще? Ох, Анька! Вот все бабы дуры, и ты такая же! Это ж Ласська, ты кому поверила? У кого там все серьезно?! Это ж артист погорелого театра! Нет, и все тут! Шиш ему! Шиш!
- Пап, - разозлившись, рявкнула Анька. - Чо я у вас как глухой телефон?! Сам ему скажи об этом! Фигу скрути, или что ты там собрался делать. Не со мной спорь - с ним. Хорошо?!
- Хорошо, - брюзжал Миша, шумно хлебая суп. - Хорошо! Не будет этого пока я жив. Не допущу, чтоб этот засранец девчонке голову морочил! Ясно вам?!
- Ясно, ясно, - покладисто согласилась Анька. - Ешь давай.
Глава 19. Ход Акулы
Миша сказал свое веское «нет» Лассе при первой же возможности, погрозив ему кулаком и более, чем ясно, велев не приближаться к Лере.
Лассе, поблескивая внимательными серыми глазами, выслушал ругань Миши молча, с совершенно непроницаемым лицом.
- Я тебя знаю хорошо, - грозя Лассе пальцем, шипел злой Миша. - Я тебе, паршивец, не верю! Собаке поверю, ежу, а тебе погожу! Любовь у него!.. Не смей девчонке голову морочить! Маленькая она еще, - Миша нервно тряхнул головой, перевел дух и уселся в кресло, пожалуй, слишком поспешно. В этом, казалось бы, невинном действии сквозила огромная усталость, и в голове Лассе мелькнула мысль о том, что Мише уже нелегко даются разборки. Стареет, Миша. Нервы ни к черту… Поэтому спорить с ним Лассе не стал. Ни к чему тревожить старика.
- Ладно, иди, - буркнул Миша. - Завтра у нас большой день. Завтра Люську с ее щенком… немного огорчим. Документы у тебя готовы? Я ей покажу - опекунство… Я ей дам - миллионы…
- У меня все давно готово, Михаил Александрович, - щуря светлые глаза, ответил Лассе.
- Тогда завтра, в девять, жду тебя здесь, - устало проговорил Миша, потирая виски. - И от девчонки отстань, не морочь ей голову!
Лассе кивнул, чуть поклонился и неспешно покинул кабинет Миши.
Но это не означало, что он отказался от своих планов; напротив - если б Миша последовал за ним, он бы увидел, как Лассе совершенно спокойно набирает номер Леры, и, дождавшись ее ответа, воркует с ней таким нежным, таким счастливым голосом, словно не он только что получил выволочку от босса.
- Лера, - говорил Лассе, чуть улыбаясь, совершенно как влюбленный мальчишка. - Я договорился, Лера. Давай сегодня поедем, выберем тебе платье? Нас будут ждать в пять часов. Распишут, как положено. Узаконим наши отношения уже?
Сказал - и сам себе не поверил. Брак, свадьба, жена? Это все о нем, это про него? Это он будет возвращаться домой, где его будет кто-то ждать, да и не просто кто-то, а Лера, его девочка, от мысли о которой у него теплело на сердце?
«И нас будет двое, - с изумлением думал Лассе, чуть качая головой. - А потом… а потом Анька надарит мне резиновых акул…»
Миша крепко недооценил нахальство и коварство Акулы. Ему и в голову не могло прийти, что тот осмелится дальше гнуть свою линию. По мнению Миши, свадьба - это такое огромное, шумное и глобальное мероприятие, которого не утаишь. Жениться тайком, без гостей и подарков - это в Мишиной голове не укладывалось. Это было настолько дико по его мнению, что он и представить не мог, что такое может произойти. Кто, какая невеста согласится на это?! Кто вообще в этом мире так делает?!
- А Миша? - тревожно спросила Лера; Лассе слышал, как девушка попискивает от восторга, но мысли о гневе Миши здорово портили ей радость от предстоящей свадьбы.
- Не переживай о нем, - как можно беспечнее ответил Лассе. - ты же его знаешь; он поворчит и успокоится.
- Но тайно, - с сомнением в голосе ответила Лера.
- Это даже хорошо, - ответил Лассе. - Миша сказал - на днях он вызовет к себе на ковер Люси. Они будут говорить о тебе. Посмотрим, как скоро у нее пропадет к тебе любовь и интерес, когда она узнает, что ты уже замужем, и не за ее рыжим родственником.
Лера захихикала, как ребенок, предвкушающий огромную, немыслимую шалость.
- Это значит да? - улыбаясь, произнес Лассе.
- Да! - выдохнула девушка, замирая от волнения.
- Ну, значит, собирайся. Я сейчас заеду, подхвачу тебя. Моя невеста будет просто невообразимой красавицей сегодня, - произнес Лассе так интимно и таким многообещающим голосом, что Лера захлебнулась от восторга.
* * *
Лера выбрала себе необычное платье, без пышных юбок и корсетов. Но при кажущейся простоте кроя оно сидело на девушке идеально, при ходьбе мягко облегало ее длинные ноги и подчеркивало ее прекрасную фигуру. В этих нежных кружевах, с обнаженными руками, с глубоким вырезом на спине, Лера выглядела необычайно трогательно и невинно, намного красивее многих невест. Волосы, собранные в узел, ослепительное сверкание бриллиантовых сережек, подаренных Лассе накануне, в ее маленьких ушках - все только подчеркивало ослепительную юность невесты.
- Боже, какая ты красивая, - Лассе, которому одеться к предстоящему торжеству было намного проще, даже охрип от восторга, увидев ее, выплывающую из примерочной кабинки. - Этого быть не может - то, что ты сейчас станешь моей…
- Ты тоже красивый, - тихо ответила Лера. Было видно, что она нервничает, ее тонкие пальчики изо всех сил сжимали маленький букет из белых роз, теребили атласные ленты, которыми тот был перевязан. - Скажи… скажи сейчас, пока еще не поздно, ты же не обманываешь меня? Не шутишь? Если это розыгрыш, шутка, то это очень злой розыгрыш, - голос ее дрогнул, бирюзовые глаза налились слезами, и Лера прижала ладонь к пылающей от волнения щеке. - Я же правда люблю тебя, и верю тебе, Акула… не обижай меня…
