- Хочешь? Хочешь меня?
- Хочу…
Сказала - и застонала, сладко выгнувшись дугой, запрокинув лицо, жако дыша раскрытым ртом, когда мужчина одним движением вошел в ее раскаленное мокрое лоно, и удовольствие накатилось на нее тяжелой волной, вместе с тяжестью его тела, вместе с глубоким сильным толчком в ее тело.
- Еще! - требовательно прошептала Лера, обнимая Лассе длинными ногами, обвивая горячими руками его шею, изнемогая от желания. Следующим толчком он выбил нежный стон из ее раскрасневшихся губ, которые были беспомощно раскрыты, и которые теперь целовать было особенно сладко. Девушка, поскуливая, подчинялась любому проникновению и начинала сладко извиваться, стоило наслаждению приблизиться и затопить ее разум.
- Милая моя… Лера…
- Еще, еще! - шептала она, исцеловывая его шею, запуская пальцы в темные волосы, закрывая глаза и забываясь в страстной ласке. - Люби меня, Акула. Любимый…
Два тела, сверкая бусинками пота, двигались в одном ритме, неспешно и томно, нежно ласкаясь друг к другу. Познавая друг друга снова, они поняли, что сохранилось и это - нежность и желание. Это осталось неизменным, это по-прежнему грело сердце и влекло их друг к другу, это было то, что они готовы были дарить друг другу вместе с собой - без остатка…
****
Лось, как обычно, читал газету за утренним кофе. Этот ритуал оставался неизменным вот уже несколько лет - утро, кофе и свежая газета. Поэтому даже появление Аньки - шумной, веселой, принесшей с собой запах непогоды с улицы, - не заставило его прервать этот умиротворяющий процесс.
Анька, шмыгая замерзшим красным носом, начала долго стучала сапогами в прихожей, потом ворчала, вешая куртку. Таинственно шуршала упаковочная бумага и блестящий полиэтилен, и Лось, отставив чашку с кофе, настороженно и заинтересованно прислушался к ее возбужденной и радостной воркотне.
Анька ворвалась в столовую, волоча поистине огромную плюшевую игрушку. Сшитая из серебристого материала, с белыми треугольными зубами, с разинутым ртом, акула в ее руках была поистине огромной.
- Матерую оторвала! - похвасталась Анька, вертя игрушку то так, то этак, любуясь плюшевым чудовищем. - Ну, чего глазами хлопаешь, дядюшка Лось? Сын у Акулы народился!
Конец
