Вот Элиза - это совсем другое дело. В отличие от Ветты, она родилась хорошенькой и крепкой, и все шутили, что родители наверняка позвали в крестные своей дочери всех окрестных лесных фей. Рассматривая в зеркало свою юную цветущую мордашку, Элиза тихонько смеялась, представляя, как будет флиртовать налево и направо. И с Артуром - тоже, если, конечно, он окажется слишком близко от нее.
– Ветта будет вне себя от злости! – хихикнула Элиза взбивая кружева вокруг обнаженных плеч. – Барбара, еще жемчужной пудры!
– Вся кожа итак блестит, – ворчала нянька, неуклюже, но умело, с видимой пользой водя толстой кистью по плечам, по щечкам юной прелестницы, отчего Элиза становилась похожей на чудесную фарфоровую куколку с белым сияющим личиком и темными, поблескивающими теплыми золотыми искрами волосами. – Негоже вы задумали шутить с кузиной. Лучше б шляпку с черной вуалькой надели, мисс Элиза. И черненькое платьице. Оно такое славное! И пуговки все золотые.
– И ворот под самое горло, – недовольно заметила Элиза. – Оно душит и колется! Я в нем выгляжу как ворона-воровка. Или как голодная старая вдова на паперти.
– Как приличная благонравная барышня, – ворчливо возразила Барбара, застегивая покорно на тонкой шейке девушке колье, сверкающей звездной россыпью украсившее грудь Элизы. – А так будете краше невесты, и на вас все глазеть будут. Нехорошо это.
– Краше невесты будет даже одноногий старичок Лерой, если наденет свой зеленый сюртук, – отрезала Элиза. – Я не виновата, что Ветта такая глупая и некрасивая. Что же мне теперь, всю жизнь в вуальках проходить, лишь бы ей было не обидно?!
Элиза нахмурилась, яростно причесывая богатые волнистые волосы щекой. Из-за этой Ветты она итак пострадала немало!
Сначала встречать ее драгоценного ненаглядного жениха ее не взяли. Потом на праздник в честь их Первого Согласия созвали полгорода, и все пришли нарядные, как на Святки. А ей, Элизе, родители приказали надеть синее платье, скучное, как у нищей гувернантки! Счастливая Ветта порхала по залу в танце в белом кисейном бальном платье, с красавцем-женихом, а Элиза подпирала стенку под бдительным взором родителей! Даже толстая Марта удостоилась танца, потому что на ней был приличный наряд, а Элизу мало того, что не замечали, так еще и отец не отпускал.
А ее верные поклонники?! Стюарт и Энтони?! Они просто не узнали ее в этих убогих страшных тряпках! И танцевали с ее заклятыми подружками!
– Нет уж, – сердито сопела Элиза. – На помолвку я пойду, как и все – на праздник, а не на поминки! А после Стир покатает меня в своем экипаже по городу! Это просто неприлично – если люди увидят меня в дешевом страшном платье! Еще подумают, что отец разорился… кто на мне тогда женится?
Барбара неодобрительно покачала головой, угадав в словах девушки отчаянное кокетство.
– Кто женится… Женихи в очередь стоят! И я не слышала, чтобы кто-то ругал ваши платья и из-за их цвета отказывался жениться! Но плащик-то хоть накиньте, – бубнила Барбара. – Матушка погонит переодеваться!
– Не погонят,– беспечно отозвалась Элиза. – Сегодня Ветта и Артур, наконец-то, произнесут Клятву, и она сможет перестать оберегать его и трястись, что он сбежит к мало-мальски приличной девушке.
– Злые какие слова говорите…
– Это правда! – тотчас же взъерошилась Элиза. – И тут я уж совершенно не виновата.
В храм собрался, наверное, весь город, поглазеть на Обручение и Клятву. Колокола весело, торжественно и тревожно пели об этом на всю долину, ветер разносил эту весть и за Серебряную реку, и дальше – до тумана над Вечным лесом.
Внутри храма воздух звенел от голосов. Горели свечи. Было душно и пахло цветами и благовониями так, что начинала болеть голова. Элиза не пошла туда, осталась на храмовой площади, в компании подружек. Ей хотелось посмотреть, как приедет жених – невесту-то она уже видела и тихонько над ней посмеивалась.
За одним ей очень хотелось похвастаться перед подружками новым платьем – голубым, как воды тропического моря, с такой пышной юбкой, что всю церемонию ей придется стоять, потому что ее платье не влезет ни на одно сидение.
Элиза была очаровательна и справедливо полагала, что все внимание всех молодых людей приковано к ней, они нарочно все повыскакивали из храма, делая вид, что им жарко. Но на самом деле – чтобы посмотреть на нее хоть издалека и заработать ее благосклонный взгляд. Невеста осталась в храме в окружении родных и древних старичков.
То, что Ветта прибыла вперед жениха и намного раньше назначенного часа, Элиза посчитала глупостью и чем-то постыдным и унизительным. Ветта теперь маялась в духоте храма, бледнея и чуть не падая в обморок. Ее непослушные волосы, которые каким-то чудом удалось уложить в прическу с утра, сейчас растрепались, диадема съехала набок. Ее роскошное зеленое атласное платье, ушитое цветами и розовыми лентами, символизирующее очарование и свежесть весны, было слишком тяжело для чахлой Ветты, и девушка то и дело порывалась упасть в обморок. И все равно пришла намного раньше, словно ей не терпелось поскорее окрутить Артура!
В этом было что-то такое жалкое, что Элизе стало стыдно за кузину. Ей казалось, что все смотрят с осуждением на невесту.
«Никогда ни один мужчина не заставит меня его ждать! – насмешливо подумала Элиза, кокетливо обмахиваясь веером. – Пусть он будет хоть трижды красив и пять раз богат! Нервничать и переживать должен именно он, а не я!»
В этот миг на площади люди оживленно зашумели, выкрик «жених едет!», и к храмовым воротам подкатила карета, запряженная четверкой белоснежных лошадей. Элиза даже привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть торжественную процессию, раззолоченную карету, достойную самой королевы, и важных друзей жениха, следовавших верхами за этой каретой. И сам жених – Элиза увидела его особенно четко и обмерла от восторга, так он был хорош!
…Ну почему Ветте такое счастье?!..
Конь Артура был горяч. Только опытный наездник с сильной рукой мог укротить его. Могучий черный зверь храпел, раздувал огненно-красные ноздри, бил копытами, и люди сторонились его, отступали подальше. Возникла давка, кто-то неосторожный наступил на ногу Элизе. Девушка оглушительно взвизгнула, чувствуя, как прижатая чьим-то грубым каблуком туфелька слезает с ее ножки, и заскакала на одной ноге в полной панике, взглядом пытаясь отыскать туфлю на земле.
А потом случилось то, о чем втайне мечтают все девушки Лонгброка. Толпа вдруг расступилась, и ошеломленная Элиза замерла, поджав босую ногу. Ее темные кудряшки перестали прыгать по ее обнаженным плечам, лавина ее густых волос рассыпалась, просвеченная солнцем, охватив хрупкий силуэт девушки золотистым солнечным пламенем. А перед нею стоял жених Ветты собственной персоной, прекрасный синеглазый Артур, в белоснежном костюме и в блестящих сапогах для верховой езды. Солнце играло искрами в его прищуренных глазах и на эфесе его начищенной до блеска сабли. Он был просто живым воплощением сказочного принца из сказки. Именно о таких юношах мечтают все девушки – о светловолосых, приветливых, высоких и стройных. Именно так в мечтах всех девушек принцы смотрят на своих избранниц – взволнованно, словно увидели спасение и луч света в кромешной тьме.
