Его светлые глаза стали черными от расширившихся зрачков, и маркиз, глянув на него, усмехнулся, отчего его желчное неприятное лиц стало еще гаже.
– Ты не узнал меня, мальчик мой? – произнес он вкрадчиво, отступив от перепуганной насмерть Ветты и подойдя ближе к Артуру. – Это же я. Тот, чью красивую фальшивую душу ты носишь. Тот, кем ты представляешься. Тот, кого ты заменяешь и чьи грехи принимаешь на свой счет. Тот, чьей марионеткой ты являешься. Тот, кому служишь. Тот, от кого отводишь подозрение и беды. Тот, чьего лица не знают Ротозеи. Твой отец. Король Ротозеев.
– Что?! – выдохнул Артур, отступая от старика. – Вы?.. Король – вы?!
Маркиз рассеянно пожал плечами – извини, так вышло, – и Артур выхватил свою палочку.
– Но какого черта?! – проревел он. – Какого черта?!
Маркиз снова глянул на Ветту острым взглядом, заложил руки за спину.
– Выйди вон, – рявкнул он, – нам тут с сынком нужно потолковать! И не смей никуда отходить от моего кабинета, не то шею тебе сверну! Поняла?!
Едва только за испуганной Веттой захлопнулась дверь, как Артур взмахнул свей звездной палочкой, и поток звездной темной магии ударил маркиза в грудь, прямо в сердце. Но черта с два эта магия могла бы свалить его, потому что там, на длинной магической цепочке, под одеждой, таилась волшебная палочка маркиза. Магия Артура разбилась, словно пыльное облако, маркиз выхватил палочку – ту самую, которую никому не показывал, – и прижал ее к шее того, кого только что назвал сыном.
– Неплохо, щенок, – прорычал он, сверля испуганного Артура ненавидящим взглядом. – Но ты еще не дорос до меня… и даже до звания Принца Ротозеев тоже!
Палочка маркиза Ладингтона только называлась палочкой. На деле это была магия в чистом виде. На костяной рукоятке с выточенной на ней головой коршуна был укреплен магический длинный кристалл, сияющий отравленным голубоватым светом. То, что у иных магов было упрятано в палочку и проблескивало – колечками, зернышками, бусинками, звездами, – у маркиза было не оправлено в дерево, и этого было слишком много, слишком. Это была такая невероятная мощь, что если б маркиз захотел, он бы убил Артура одним легким нажатием.
– Сам рассчитывал стать Королем? – издеваясь, поинтересовался маркиз, сверля наследника недобрым острым взглядом. – Ты думал, что я исчез, умер или слеп, и не вижу того, что ты вытворяешь? Думал, мизинец Первого сделает тебя великим, если ты станешь владеть им единолично, тайно? Нет! Ты слишком труслив и ничтожен!
– Да уж посмелее тебя буду! – рыкнул Артур, сцепив зубы. – Коль скоро не напугался брать на себя твои грешки! А тебя смелым сделало сердце Первого! Так что на твоем месте я не обольщался бы насчет собственной отваги!
– Смелый щенок, – расхохотался маркиз и опустил свою опасную палочку. – Ладно; мы же родня. Не стоит нам ссориться. Я прощаю тебе твою дерзость. Яблоко от яблони недалеко падает, в конце концов… К тому же, у меня на тебя есть планы. Подотри свои сопли. Присядь, выпей вина. На тебе лица нет.
– Какие сопли! – взвился Артур, отойдя от испуга. – По-твоему, я сопляк?! Трус и ничтожество?! Тогда зачем же ты напялил на меня свою душу и отдал власть над твоими Ротозеями!?
– Всего лишь для того, чтобы отвести беду от себя, – устало проскрипел маркиз, усаживаясь за свой стол. – Прости, мальчик мой, но ты рос вдали от меня, и у меня не было к тебе родственных чувств. Элиза, моя приемная дочка – к ней я привязан больше, чем к тебе. Но и ею я готов был пожертвовать, когда ты пожелал на ней жениться. Я-то знал, зачем она тебе. Отдать демонам. Расплатиться за мое храброе сердце. И я согласился ее отдать. Неужто ты не оценишь моей щедрости?!
– То есть, – злобно просопел Артур, – ты оторвал меня от матери, забросил в нищий воспитательный дом, где у кормилицы таких, как я было целых десять человек, а сам проявил такое благородство, что женился на женщине с ребенком?! И жил в богатстве все то время, пока я прозябал в нищете?!
– Да черта с два, – поморщился маркиз, кривя тонкие губы. – Эта шлюха где-то нагуляла дочь, я даже не знаю, от кого. Ее муж был порядочным мерзавцем, он ее бил, и, кажется, я знаю за что. Потому что она строптивая шлюха. Она его ненавидела, слишком истово и свято, чтобы допустить до своего тела меня, когда я подсуетился и занял его место. Поэтому и подмены она не заметила; мы почти не общались. А после рождения Элизы я отдубасил ее как следует, так что у нее не осталось никаких сомнений насчет меня. Она уверена до сих пор, что я ее муж, маркиз Ладингтон.
– Но зачем все это, зачем тебе чужая жизнь, зачем тебе я и эта ненастоящая личина?..
– Прятаться от врагов, мальчик мой, – назидательно ответил маркиз. – Их у меня очень много, и они посерьезнее того отребья, которым ты мне угрожал, выманивая наперсток. Притвориться приличным горожанином, не вечно молодым и красивым, как ты, а обычным, не без греха – что может быть надежнее? Это и есть моя поддельная душа. Настоящее произведение искусства, так ведь? Управлять тобой при помощи чернильницы, которая строчила тебе письма – знаешь, почему она перестала это делать? Потому что ты стал слишком близко. Все свои распоряжения я мог тебе дать лично. А ты, небось, подумал, что я помер? Дурак.
– Зачем же ты отдал мне наперсток? Зачем дал управлять Ротозеями? Зачем отсыпал столько золота, что это сделало нас богатейшей семьей города?!
– Затем, что Первый обещал мне выпустить кишки и повесить на них на ратуше. Я думал, он купится на твое лицо, так похожее на мое. Я же играл с ним вот под этой красивой, молодой личной, – старик махнул рукой, словно обводя Артура с ног до головы. – Думал, выместит свою злобу на тебе, и я снова останусь незаметным. Поубивает всех Ротозеев, и я останусь один, чистый, вне подозрений. Этого я хотел.
– Ты хочешь убить всех Ротозеев?! – вскричал Артур.
– А зачем, как ты думаешь, я позвал их сюда?! – жестко ответил маркиз Ладингтон. – Затем, чтобы убить. Всех до единого. Всех тех, кто знает, что Король ротозеев – ты, – поддельный. Придется немного подраться, но что ж поделать.
– Да-а, – насмешливо протянул Артур. – Сердце Первого пошло тебе на пользу. Ты стал безумцем. Ну, а я-то тебе зачем? И почему ты не убьешь меня первым? Как я верить тебе могу после того, что сейчас услышал от тебя?
– Считай, – небрежно заметил маркиз, – у меня проснулись родственные чувства. Я хочу продолжения своего рода. Я заслужил этого. Элиза – она хорошая девочка. Черт ее дери, ее даже демоны не взяли, так она чиста.
– Я знаю, – поддакнул Артур.
– Вот на ней женишься, – произнес маркиз.
– Но каким образом?! Демоны теперь охотятся на меня…
– Сними личину, – беспечно ответил маркиз.
– Снять?! А под ней…
– Сорок пять лет – еще не старик, – хихикнул маркиз гадко. – Да, я так сентиментален, что точно знаю, сколько тебе лет. Но если хочешь жить, тебе придется, придется распрощаться с ангельским личиком, с золотыми густыми локонами и явить миру свою намечающуюся лысину и красный нос пьяницы! Ничего. Переживешь. А красавчику давно пора в могилу. И в омут забвения.
