– Зачем Швея?! – истерично выкрикнул Артур, про которого маркиз почти забыл. – Швея у нас есть! Эта девчонка с вытаращенными глазами! Мне показалось, что она благополучно убралась до начала заварушки. Скользкая и пронырливая, как крыса… Тела ее я не видел.
– Это хорошо, это хорошо, – бормотал маркиз. – Хорошо, если б она была жива! Тогда вот что: сейчас же иди к ее родителям и притащи ее сюда, даже если они будут сопротивляться! Она нам нужна сейчас как никто! Эх, придется самому взяться, смастерить иглу! Но это займет много времени, и вряд ли она будет хотя бы вдвое хуже той, что была! Но эта девчонка – наш путь к спасению!
– Хорошо бы, – ответил Артур с придыханием.
– И еще, – протянул марких задумчиво. – Наверное, нам придется уехать из города. Все бросить и скрыться.
– Зачем?! – снова выкрикнул Артур. Мысль о том, чтобы ставить сокровища, удобный дом, претила ему. Без фальшивой души Артур был совсем не молод и не такой уж бравый красавец. Обрюзгший, растолстевший, с оплывшим лицом пьяницы, он страдал подагрой и хромотой. Плешивый и пузатый, он вызывал снисходительную жалость, потому что в присутствии своего преступного папаши выглядел затравленным и подавленным. Глядя на него теперь, вряд ли по нему стала страдать хоть одна девушка, и Ветта – первая.
– Зачем, зачем! – яростно выкрикнул маркиз. – А как ты собираешься скрываться от этих Демонов?
– От одного Демона, – напомнил хитрый Артурчик. – Которому, кажется, вот-вот наступит конец. А Инквизитор не имеет права нас трогать. Он же не знает, кто мы есть такие. А так… Мы не совершили ни одного дурного дела с тех пор, как он принял Служение. Мы перед ним чисты. Покарать нас имеет право только тот… Демон. Кажется, он узнал тебя. Поэтому так истово хотел перекусить тебе глотку. Инквизитору, только что освободившемуся от проклятья, какой резон снова отрекаться? Он не станет пачкать руки. Так что, если вести себя тихо…
– Тихо! – передразнил маркиз. – И вечно жить под его присмотром?! К тому же Элиза…
Маркиз даже остановился, будто страх сковал его тело и не позволял двигаться. Какая насмешка судьбы! Когда-то он уничтожил Четырнадцатого – теперь его собственная дочь стала для него угрозой, Инквизитором, сжимающим перламутровое копье!
– Элиза приняла Служение! – выдохнул он в испуге. – Она видела мою волшебную палочку! Вот кто будет задавать много неудобных вопросов! И не хотел бы я, чтобы она направляла на меня свое оружие…
– Уж постарайтесь, папаша, – издевательски произнес синеносый Артур, – угомоните девочку! Вы мне ее обещали; теперь, когда нужды Демона задабривать нету, я и сам ее с удовольствием возьму себе. Вам обещаю пяток ребятишек-наследников как минимум, только обуздайте эту кобылку.
– А сам никак, что ли, – огрызнулся маркиз. – Как ты потом будешь справляться со своей женщиной, если уже сейчас не можешь? Ладно… сейчас ты займись Швеей, а я уж сумею запудрить мозги этой девчонке…
Маркиз выглянул из комнаты, чтоб удостовериться, что Эрвин исчез, а Элиза, с трудом передвигая ноги, поднимается к нему.
– Ну, давай, шевелись! – ухватив Артура под руку и почти вытолкнув его в дверь. – Девчонка должна быть здесь как можно скорее!
Артур вылетел из комнаты как пробка из бутылки, с трудом разминувшись с Элизой и кубарем скатившись по лестнице вниз. На девушке было ее обычное платье, доспехи Инквизитора растворились, исчезли, и только поэтому Артур не обделался, столкнувшись с нею. Он промямлил какое-то нечленораздельное извинение и помчался по лестнице, громко топоча башмаками. Элиза, устало оглянувшись на него, толкнула двери и вошла к отцу.
Маркиз полулежал в кресле, растерзав на груди одежду, словно она душила его.
– Элиза, дитя мое, – слабым голосом пробормотал он, делая вид, что совсем ослаб. – Как хорошо, что ты невредима!.. Магия великая, наконец все кончилось! Мы победили, мы изничтожили эту нечисть!
– Не притворяйся, отец, – сурово сказала Элиза. – На тебе нет ни капли крови. Тебе не удастся уйти от разговора со мной.
– Ты думаешь, – слабым голосом произнес маркиз, – что только кровь лишает сил? Я дрался как лев, я исчерпал свои силы, и магические, и моральные!.. Я почти отчаялся!
– И поэтому взял в руки оружие некроманта? Судя по твоей волшебной палочке, ты давно… отчаялся. Я хорошо ее расмотрела.
Маркиз приоткрыл один глаз и с неудовольствием посмотрел на дочь.
– Что я сделал такого, – произнес он тихо и хищно, – чтобы ты сейчас осуждала меня?
– Некромантия – это власть над теми, кто ушел, чье время кончилось, – напомнила Элиза сурово. – И тревожить их нехорошо.
– Я и не тревожу, – желчно отозвался маркиз, садясь в кресле и прекратив притворяться. – Я не тревожу! Разве ты хоть раз в жизни видела, – маркиз сощурил хитрый глаза, потушил свой острый взгляд, – чтобы я пользовался своей палочкой? Я вел жизнь праведную, – в этом слове Элизе почудилась испуганная дрожь перед нею, перед Инквизитором, – размеренную, как любой горожанин, и никогда не направлял свою силу против людей! А сегодня у меня не было иного выхода. Я защищал свою жизнь, – маркиз даже чихнул, как злой кот. – А ты… неужто ты предпочла бы, чтобы я умер, чтобы я не смел и руки поднять!?
– Ты подменяешь понятия, отец, – парировала Элиза. – Я не спрашиваю у тебя, каким образом ты защищался. Я спрашиваю тебя о том, как тебе в голову пришло в свое время обучиться некромантии?! Ты скрывал это много лет, и считаешь это дурной магией, иначе не пытался бы сейчас оправдаться. И как ты думаешь, каково мне теперь, – Элиза горько всхлипнула, – прийти сюда, защитить тебя от Ротозеев, и узнать, что ты сам… преступник похуже них?!
– Я?! – выкрикнул маркиз. – Я – преступник?! Я, который вырастил тебя, воспитал, дал тебе все, – маркиз обвел богато убранную комнату дрожащим пальцем, – я преступник?! А по какому праву ты мне сейчас выдвигаешь такие обвинения?!
– По тому праву, – Элиза гордо вздернула подбородок, – что я Инквизитор. Я стала Инквизитором, папа. И Инквизиторы…
– Инквизиторы! – вскричал маркиз страшным голосом, подскочив на ноги. – Проклятые фанатики! Покаравшие, убившие, растерзавшие половину города, в ярости не разбираясь, кто прав, кто виноват!
– Они понесли за это наказание, – напомнила Элиза. – И получили прощение.
Она припомнила подвиг Второго, отдавшего за нее жизнь, и величие Эрвина, снова попросившего благословение и принявшего Служение.
– Это все красивые слова! – желчно прокричал маркиз. – Это произошло оттого, что Инквизиторы возгордились! Поверили в свою исключительность! В свою силу! В свою собственную неподсудность! Да, они заплатили за это, – маркиз весьма неприятно усмехнулся. – И заплатили по заслугам! И это вколотило разум в их головы, надеюсь… но ненадолго! Кто даст гарантии, что ничего не произойдет, и что Инквизиторы снова не умоют город кровью?! Фанатики, фанатики! Уничтожить их! И я не хочу, чтобы они пудрили тебе мозги своими речами про Служение и исключительность! Ничего хорошего в этом нет! Забудь! Я запрещаю тебе!
