Но у Тристана были на его восторги свои взгляды.
- Даже не смей, - рыкнул он, материализовавшись перед оборотнем зловещей яростной тенью и грозя ему пальцем, едва не щелкая по носу, - не смей заглядываться на нее, ловелас ты хитромудрый! Не то я тебе ноги повыдергаю! Она еще ребенок! И не для таких коварных типов, как ты!
Но оборотень внезапно проявил твердость характера. Девчонка, манящая его зелеными глазами, пробудила в его душе самые древние инстинкты. И эти инстинкты позволили ему бесстрашно глядеть в горящие гневом алые глаза инквизитора.
- А что такого коварного и распутного я сделал? - ответил дерзкий оборотень. - Проводил девчонку до дома? Так это мой долг - как мужчины, как защитника! И насчет возраста - не так уж она мала, всего-то года на три меня моложе! Но я готов ждать, что ж я, не понимаю!
У Тристана глаз задергался от оборотневой дерзости. Голос застрял в горле.
- Девица королевских кровей, - рыкнул Тристан, - не для деревенского простачка!
- Я же не просто так, - ничуть не обидевшись, ответил оборотень. - Я же будущий инквизитор. Как вы. Вы же обещали меня испытать в деле, и я себя показал неплохо. Значит, берите меня в ученики! Я смогу, я выслужусь; за чем дело стало?
Софи оглушительно хохотала.
- Нет, в самом деле, - отсмеявшись, произнесла она. - Маленькая девочка, в таком опасном деле… - Но она отчасти права, - сухо ответил Тристан, встряхиваясь, как мокрая птица, отряхивающая перья. - Позвольте представить - потомственная Швея. Очень, очень талантливая особа, с острым зрением и самыми ловкими пальцами в этом королевстве. Если мы отыщем кусок вашей души, Софи, то она вам его пришьет на место так аккуратно, будто его и не внимали. Ни я, ни кто-либо еще такими талантами не обладает.
- Не опасно это, - небрежно заметила девица. - Со мной будет мой папа, а что может случиться, когда он рядом?
Софи промолчала; только в ее смеющихся глазах блестели слезы, которые она не осмеливалась отереть, чтобы не вызвать у Тристана очередной приступ гнева. Семейные разборки показались ей забавными.
- Однако, к делу, - сухо произнес Тристан, строго оглядев присутствующих. - Китти, если уж ты здесь, будь добра - осмотри-ка мадам Софи. Кажется, с ней произвели эту недобрую манипуляцию.
- О, с радостью! - отозвалась девчонка, заколотив в ладоши. - Неужели я дождалась, когда меня возьмут в настоящее дело!
Однако, подтверждения от отца она не ждала; ловко выудила откуда-то из кармашкана светлом жакете огромное, несуразное стекло-монокль и вставила его себе в глаз, смешно покрутив носом при этом. На руки натянула странные перчатки; одну - черную, шероховатую, матовую, вторую - с лезвиями меж указательным и средним пальцем. Как ножницы.
- Генрих подарил? - с неудовольствием спросил Тристан.
- А то! Генрих знает толк в подарках! - подтвердила Китти. - Вот эта перчатка, - она показала черную, - сделана из шкуры демона, которого Генрих убил собственноручно. Она очень удобная. Ее на руке словно и нет! И пальцы по игле не скользят. А эта, - она пощелкала пальцами-ножницами, - сделано из клюва вампира.
- Я даже догадываюсь, какого, - заметил Тристан.
- Это очень полезные для моей профессии инструменты! - заметила Китти серьезно.
- Черная магия?! - удивленно спросила Софи. - Ваша дочь, инквизитор, учит и совершенствуется в черной магии?!
Тристан развел руками:
- Очень дурная наследственность, - ответил он, ничуть не смущенный, однако.
- И вас не смущает, что она, вероятно, уже почитывает секреты и рецепты некромантов?!
Тристан неодобрительно глянул на Софи.
- Почитывать, - ответил он, - она может все, что угодно. Мое дело - следить, чтобы она не обернула свои знания во вред людям. А некроманты… они и во дворце имеются. Никогда не знаешь, когда приспичит оживить кого-нибудь.
Меж тем Китти, небрежно отогнув ворот своего нарядного жакета, размотала длинную-длинную нить и вынула оттуда иглу, приколотую к бархатной подкладке. Девчонка подступила к Софи и уставилась на нее через свой волшебный монокль, крепче сжимая волшебный инструмент в ловких пальцах. Глаз в нем казался огромным, зеленым и странно мудрым, словно на Софи не юная девушка смотрела, а умудренная опытом ведьма.
- О, ужас, - произнесла Китти чуть дрогнувшим голосом, немного осмотревшись. - Нет, в самом деле - ужас!
- Что там? - нетерпеливо спросил Тристан.
- Ее душа… она выглядит странно и страшно, - ответила Китти. - Словно решето… Какой кошмар, папа! От нее отрезали куски не раз, и не два! Резали так мелко, будто вырезали лепестки для ромашки! О, магия пресвятая, как много раз это с вами проделывали! А ведь это очень опасно и очень больно! Бедная, бедная мадам Софи! За что с вами так?! Каким надо быть монстром, чтобы причинить так много боли и ужаса человеку?!
Китти всхлипнула, шмыгнула носом. То, что сделали с Софи, она видела первый раз, и это пугало ее до дрожи в руках. Но она унимала эту нервную дрожь, пальцы ее сильнее смыкались на игле и она, поправив монокль и нахмурив брови, возвращалась к работе.
На переносице у нее от страха выступили крошечные капельки пота, но ее иголка мелькала в воздухе, поблескивая, и Софи время от времени ощущала легкие покалывания, словно инструмент Китти проникал ей глубоко в грудь. От каждого такого укола тепло растекалось у нее под кожей, и Софи расправила сведенные плечи, будто отогревшись у огня.
- Я подошью тут и тут, - бормотала Китти. - Тут, как будто бы, просто неаккуратно рассекли, ничего не вынули. Да, сходится идеально… может, вы вспомните что-нибудь? Хотя бы мерзавца, который с вами это сотворил? Папа, ты просто обязан оторвать ему руки!
Иголка Китти сверкнула особенно ярко и Софи показалось, что ее несильно кольнуло, но опасно, прямо в сердце, и странные воспоминания нахлынули внезапно и неумолимо.
Она увидела себя, бегущей прочь от какого-то крохотного домика в лесу, больше похожего на заросшую мхом кочку, и человека в красной маске, преследующего ее.
Позади нее был темный ночной лес, впереди - топь, и злодей в красной маске гнал ее прямо туда, на погибель. Он рассчитывал, что Софи испугается, свернет, остановится, но она упрямо бежала вперед, перепрыгивая с одной травяной кочки на другую.
Софи знала, что злодей ее настигнет. Знала она и то, что он вырвет эти воспоминания, защищая свое логово от вторжения тех, кто захочет вступиться за Софи или отомстить за нее. Готова была к страданиям - тогда она еще помнила, что с ней это происходило неоднократно, и знала, что ведет какую-то странную войну с этим, в красной маске.
Но в ее руках был крохотный серебряный утконос, казалось бы, обычное украшение, и этого было достаточно, чтобы спастись и порушить все планы негодяю…
- Тристан, - выдохнула Софи, распахнув перепуганные глаза и облизнув пересохшие губы. - А ведь я сама спрятала мастерскую отца. Я ее закрыла в ту ночь. И этот, в красной маске, не смог ее найти. Или смог - но не смог войти. Но проблема в том, что я сама теперь не помню, где она.
