- А ведь и верно, - недобро произнесла Софи. - Следил… точнее, следила!
Она вспомнила свою панику и отчаяние, вспомнила, как красная маска почти настигла ее, и вспомнила, как думала - только б перебраться через болото!
На сухом берегу, спрыгнув в траву с последней кочки, оседающей под ногами, Софи решительно раскрыла склянку и вылила в рот горьки отвар, и частица ее души, с болью оторвавшаяся, закружилась по ветру и упала в ее узелок, что Софи захватила с собой из мастерской, и протиснулся в щель маленького ящичка, что был заботливо завернут в ткань.
В шкатулку с пажом. В серебряное карманное зеркальце.
Да там и остался надолго.
Там же, на лесной дороге, лежащую в беспамятстве и горячке, ее и нашел Ричард, проезжавший мимо.
- Она видела, что он меня подобрал, - шептала Софи горько и злобно, собирая по крупицам свои воспоминания. - Эта Жюли… хитрая, подлая и насквозь фальшивая кукла! Деревянная лакированная игрушка! Поэтому она терлась около него… старалась разузнать, видимо, где мастерская отца! Потому он на мне и женился - они вдвоем рассчитывали, что я проболтаюсь, или однажды сама туда наведаюсь… Вот отчего он был так холоден со мной. Я его разочаровала и не привела к месту, битком набитому драгоценностями!
А ведь драгоценности в мастерской отца были! Софи это точно вспомнила. Он там хранил все, изумруды, рубины и золото. Он вытачивал из жемчужин и самого красивого перламутра зубки, собирал из тонких пластинок драгоценных камней радужку глаз.
- Вот поэтому она такая красивая, - шептала Софи, ссыпая все найденные камешки и ракушки себе в карман. - Какой еще кукольник может себе позволить собрать глаза кукле из изумрудов сотни оттенков?..
Вот куда хотел добраться Ричард! В эту пещеру, полную сокровищ, как в сказке про Алладина. Набить полные карманы золотых монет, нагрести мешок драгоценных камней и жемчуга! Да и Жюли было б неплохо обновить кое-что. Например, волосы и наряд. Да и поиграть с драгоценными колье и коронами она любила…
- Но она голова ее набита ватой, - злорадно произнесла Софи, - а сама она так глупа, что не сообразила, что самое драгоценное в спрятанной шкатулке не перстень! Впрочем, в руках куклы ни один из этих предметов не выдал бы своей магической силы. Магия куклам не подвластна!
Она подобрала и почерневшего утконоса, дохнула на него, и тот ожил, завозился в ее ладони, уселся на хвост и принялся очищать серебряную шерсть от черноты.
Софи шла, кидая впереди себя по камешку, и те катились вперед, указывая путь. Раковинки, кинутые на землю, превращались в ступеньки винтовой лестницы, закрученной вокруг старого ствола огромного дуба, а отливающее синевой перо сороки обернулось ключом.
Серебряный утконос, шумно нюхая своим утиным клювом, прыгнул на деревянную, выкрашенную болотно-зеленой краской дверь, по которой метались тени сухих, не опавших листьев, и отыскал скважину, перебрав все сучки, все трещинки и щели.
Софи вставила ключ, повернула его, и дверь раскрылась тотчас же, словно только и ждала Софи.
В лицо девушке пахнуло знакомым запахом, состоящим из горьких и сладких ароматов лака, дерева и пчелиного воска. Чисто выметенные половицы чуть слышно скрипели - рассохлись от времени, - и свет лился через маленькое оконце над столом мастера.
Все было ровно так, как и много лет назад. Софи отыскала взглядом все инструменты отца, аккуратно лежащие на своих местах, и сундук, накрытый льняной тканью. В нем-то и хранились сокровища.
А рядом с печью, в которой грел жаркий огонь, с метлой в руках, нерешительно замерла девушка, изумленно глядя на Софи. Если бы храбрый Густав сейчас увидел ее, то непременно узнал бы девушку, которую когда-то спас от всадников, обернувшись псом.
И его можно было понять! Как было не влюбиться в фарфорово - прозрачную кожу, в искрящиеся голубые топазовые глаза, в льняные светлые волосы и чуть тронутые нежным румянцем щеки!
- Мария? - неуверенно произнесла Софи, всматриваясь в полузабытое лицо, и девушка, выронив метлу, всплеснула руками:
- Принцесса Софи! Вы отыскали, вы вспомнили нас!
Она бросилась Софи на шею, крепко обняла своими полупрозрачными прекрасными руками и, обернувшись, крикнула:
- Не бойтесь, это не Красная Маска, это Софи, наша Софи! Ах, Софи! Какая вы нарядная, какая красивая! Точно только что из столицы! Настоящая принцесса! Где ж вы пропадали столько времени?
- Я скучала по вам и по этому месту, - ответила Софи, чуть не плача.
Мастерская тотчас наполнилась шорохом и стуком. Открывались ящички, многочисленные дверцы шкафов, хранящих детали, гвозди и баночки. И из всевозможных потаенных местечек и темных уголков появлялись создания, сколь смешные, столько же и трогательные и милые. Самые разные - и большие, в рост человека, и совсем маленькие, не выше гриба-боровичка, больше похожие на фей-фейри и прочих лесных обитателей.
- Благодаря вашему ужасному и смелому поступку, - сказала Мария, - многие из нас спаслись. Демоны… они, конечно, пугали людей, но зато никто из них не мог отыскать наше убежище и перейти черту, которую вы провели. И она не может. Перстень у нее, но заветного слова она не знает.
- Она - это Жюли? - уточнила Софи. Мария кивнула:
- Да, - горько вздохнула она. - Те люди, что назывались моими родителями… Она натравила на них своих демонов и всадников. Это верно, что сердца у нее нет никакого. Она радуется, когда другим плохо, и даже за крохотное золотое колечко готова трубить палец!
- Тебе удалось сбежать?
- Да. Человек, называющийся моим отцом, спас меня. Когда всадники окружили наш дом, он упрятал меня в погреб, и они не нашли, не почуяли. И он не выдал. Даже когда ему сделали очень, очень больно…
Кукла задрожала, словно ее фарфоровому тельцу вдруг стало невыносимо холодно, и Софи поспешила утешить ее, положив ладони на виски и разгладив пальцами высокий лоб куклы, прогоняя прочь страшные воспоминания.
- Это ничего, милая, - произнесла она. - Ты же знаешь, люди странные и волшебные существа. Они бессмертны; и когда приходит их час, они забывают боль и горе и сливаются с магией. Им нужно только немного потерпеть…
- Я очень надеюсь, что это так, - серьезно ответила Мария. - И очень надеюсь, что эта, - девушка в гневе даже имени Жюли не хотела произносить, - никогда, никогда не сможет стать человеком, чтобы ее магия не приняла!
- Стать человеком? - удивилась Софи.
- Да. Это она хотела, когда разбилась ее нога. Она над ней долго злилась и кричала. Потом кто-то ей отлил новую, но не такую красивую и не такую ровную, как была. Она ее приставила на место, и нога стала как настоящая, человеческая, да только с тех пор подводит ее. То подвернется, то вообще обернется и идет назад.
Софи громко расхохоталась, представляя Жюли, у которой из-под подола, рядом с носком туфельки, торчит стоптанная пятка.
