– Просто скажи мне, как с ней бороться?
– Ее истинное имя – Илумуур. Воспользуйся им и прикажи ей уйти.
– Все настолько просто?
– Это просто? Не знаю. Мне все равно. И тебе должно быть все равно, поскольку ты не доживешь до той поры, когда это окажется важным. Воины твоего дяди перекрыли все выходы отсюда. Ты умрешь здесь, и я смогу насладиться твоей душой, когда она покинет тело.
– Если только… – начала Энни.
– Если только? – насмешливо переедроснл Узник.
– Не разговаривай со мной таким тоном, – потребовала Энни. – У меня есть сила, ты знаешь. Я уже убивала. Я все еще могу выбраться отсюда. Возможно, она мне поможет.
– Может быть, – не стал спорить Узник. – Я не могу знать. Назови ее истинное имя и увидишь.
Энни презрительно усмехнулась.
– Мне почему-то это представляется на редкость неудачной мыслью, несмотря на все твои уговоры. Нет, ты собирался предложить мне путь, который позволит мне обойти войска моего дяди. Так каков он?
– Я лишь собирался предложить помощь в их уничтожении, – промурлыкал он.
– О. И для этого потребуется?..
– Освободить меня.
– И как я сама не догадалась? – задумчиво проговорила Энни. – Освободить последнего из расы демонов, поработивших человечество на тысячу поколений. Какая замечательная мысль.
– Вы держали меня в заточении слишком долго, – прорычал он. – Мое время прошло. Отпусти меня, чтобы в смерти я мог присоединиться к своей расе.
– Если ты мечтаешь о смерти, расскажи, как тебя убить.
– Меня нельзя убить. Проклятие держит меня здесь. До тех пор, пока не будет восстановлен закон смерти, я не смогу умереть – как не умрет и твой дядя. Освободи меня, и я восстановлю закон смерти.
– И умрешь сам?
– Я клянусь: если ты меня освободишь, я помогу тебе выбраться отсюда. Потом уйду и сделаю все, что в моих силах, чтобы умереть.
Энни долго обдумывала его слова.
– Ты не можешь мне лгать.
– Ты и сама это знаешь.
– Допустим, что я согласна, – медленно проговорила Энни. – Как я могу тебя освободить?
Казалось, тень дрогнула.
– Поставь ногу мне на шею, – с горечью прорычал он, – и скажи: «Квекскванех, я тебя освобождаю».
Сердце Энни забилось быстрее, и она почувствовала, что в ее животе начал разгораться огонь.
– Сейчас я хочу вернуться к своим друзьям, – сказала она.
– Как пожелаешь.
И в следующее мгновение Энни снова стояла в темноте, и ее ноги упирались в твердую землю.
Эспер следовал по тропе, проложенной вурмом по склону среди молоденьких деревьев, пока не приблизился к огромной расселине, естественному тупику, шириной в пятьдесят королевских ярдов у входа и клином сужающемуся к концу, где сверху низвергался водопад. Естественно, внизу образовался глубокий водоем, и, как и следовало ожидать, след чудовища скрывался в нем.
Лесничий спешился и подошел к границе между сушей и водой, пытаясь отыскать еще какие-нибудь отметины, но смог лишь убедиться в том, что ему было известно и раньше: вурм внутри горы. Он не мог знать наверняка, добралась ли тварь до цели своего путешествия или просто снова избрала подземный путь.
– Проклятье, – пробормотал Эспер и уселся на камень, чтобы подумать.
Сидит ли все еще Фенд на спине вурма? Когда Эспер расспрашивал людей, которые последними видели чудовище, они упоминали двух человек на его спине. В таком случае либо путь под водой настолько короток, что люди способны его пережить, либо они спешились, как в долине Эф. И тогда они где-то ждут, пока вурм не выполнит свою задачу.
Возможен был и третий вариант – Фенд и его спутник утонули, но Эспер счел его маловероятным.
На случай, если они спешились, он тщательно обыскал берег, но ничего не нашел. Учитывая, что земля здесь поросла мхом, папоротниками и хвощами, даже сефри не смог бы не оставить следов.
Значит, наездники уплыли вместе с вурмом. А это, в свою очередь, значит, что Эспер может последовать за ними тем же путем. Он еще больше укрепился в этой мысли, когда заподозрил, что видит вход в очередной реун халафолков. Сефри могут задерживать дыхание не дольше, чем люди, следовательно, он сумеет проплыть необходимое расстояние, как это было, когда он проник в реун Алут.
Конечно, плыть на спине чудовища намного проще, чем проделать тот же путь самостоятельно. Тем не менее у Эспера не оставалось выбора.
Значит, он должен вновь расстаться с Огром.
Не теряя времени, он снял с жеребца седло и попону, потом уздечку и спрятал все это под камнями. Огр внимательно за ним наблюдал.
Лесничий отвел жеребца обратно к выходу из расщелины и потом к склону, противоположному тому, откуда, по его расчетам, должен был появиться отряд Хесперо.
Здесь он прижался лбом к голове Огра и погладил его по мягкой щеке.
– Ты был хорошим другом, – сказал Эспер. – Спасал мне жизнь столько раз, что я и сосчитать не могу. В любом случае ты заслужил отдых. Если я не вернусь, ты сумеешь сам позаботиться о себе. А если мне удастся выбраться оттуда живым, я найду для тебя тихое место, где тебе будет хорошо. Без стрел и яда греффина и всякого такого. Согласен?
Гнедой жеребец вскинул голову, словно пытался высвободиться из объятий Эспера, но лесничий успокоил его, ласково поглаживая по щеке.
– Оставайся здесь, – продолжил он. – Я бы не хотел, чтобы на тебе ездил один из людей Хесперо. Впрочем, ты и сам вряд ли согласишься, и тогда они тебя просто-напросто убьют, так что будь тут и отдыхай. Весьма возможно, нам еще раз потребуется быстро уносить ноги.
Эспер повернулся и зашагал прочь. Огр последовал было за ним, однако лесничий оглянулся и предупреждающе поднял палец.
– Стой, – приказал он.
Огр тихонько заржал, но повиновался и остался на месте.
Вернувшись к водоему, Эспер снял с лука тетиву и завернул его в промасленную бобровую шкуру. Тетиву он спрятал в вощеный мешочек. Потом он тщательно упаковал стрелы, в особенности – ту самую стрелу, ее он обернул в шкуру выдры и привязал сверток к луку. Проверил, насколько надежно держатся кинжал и топорик, и сел на берегу, глубоко дыша, готовясь к долгому плаванию под водой.
На его восьмом вздохе поверхность водоема вскипела пузырями, и вода неожиданно начала подниматься. Несколько ударов сердца Эспер смотрел на это, словно пригвожденный к месту, но, поняв, что происходит, сгреб свои вещи и бросился через подлесок к утесу, на который и начал карабкаться настолько быстро, насколько мог.
Подъем оказался не слишком трудным, и, когда волна ударила о камень, он был уже в четырех королевских ярдах над поверхностью озера. Однако его тревожила вовсе не вода, так что он продолжил торопливо лезть вверх, чуть ли не перепрыгивая от опоры до опоры.
