* * *
Не забиться под сиденье автомобиля стоило всех сил. Я сидела с прямой спиной с невозмутимым видом до самого конца поездки, ничего не видя перед собой. Мне казалось, я до сих пор там, с ним, голая и взмокшая. Уилл попытался открыть мне двери, но я выскочила раньше. И на его оклик не остановилась, врываясь в подъезд. Но и тут меня, вопреки ожиданиям, не развезло и не сломало пополам от рыданий. Я прокралась мимо двери Сони, прислушиваясь к тишине, неслышно вошла в свою квартиру и застыла посреди маленького коридора в ожидании. То ли у меня поехала крыша, то ли… нет, она все же поехала. Я же только что отдалась зверю с потрохами, как последняя шлюха! Казалось, каждый посетитель бизнес-центра слышал мои стоны на его диване! И что — ничего? Теперь это моя жизнь?
Я добрела до окна и оперлась на подоконник, пытаясь найти опору для взгляда. Но ничего не видела. В ушах все еще стояло хриплое дыхание зверя, тело горело от его прикосновений, а кожу немного саднила от укусов… И это все, что я чувствовала. Что он со мной сделал? Почему я не чувствую ничего, что должна? Где омерзение и злость? Где безысходность? Я сошла с ума? Или зверь меня свел?
Или… может, я всегда была шлюхой внутри, а Эйден просто вытащил меня настоящую? Уже стоя под душем, я, наконец, разревелась. Стало мерзко, но от себя самой. Я не могла понять, почему отдалась ему… снова… Там, в клетке, не было выбора. Но сегодня выбор был! Я знала это, чувствовала! Эйден бы не стал насиловать. Да он никогда и не насиловал. Он просто немного нажимал, и я продавливалась, подчиняясь ему сама. И это обескураживало, лишало какого-то стержня и основания сопротивляться. Смысл? Если, по сути, я и правда его? Стоит ему протянуть руку…
Душ немного привел в чувства, и я выползла на кухню опустошенная и раздавленная.
Я влезла в спортивный костюм и поплелась к Соне. Рон спал, но на мое появление сразу же встрепенулся и заулыбался, радостно перекочевав в перевязь.
— Что случилось? — тихо спросила Соня, заваривая чай.
Я не сразу смогла ответить.
— Я вляпалась, похоже, — выдавила глухо, сделав глоток с ложечки, чтобы не облить сына ненароком. — И у меня нет сил бороться…
Мысль, что не стоит говорить, пусть и хорошей знакомой, такие слова, не сразу пришла в голову. Но когда я поймала на себе встревоженный взгляд женщины, было поздно.
— Рассказывай, — села она рядом.
— Все идет наперекосяк с того момента, как я уехала из дома, — покачала головой, шмыгнув носом. — Меня нашел отец Рона.
Соня не лезла в душу, поэтому у меня не было повода наплести ей баек, откуда у меня ребенок, и что я делала до переезда в общежитие. Но теперь я четко понимала, что одна не справлюсь. Мне нужна будет ее помощь с ребенком, потому что теперь в моей жизни появился Эйдан. И игнорировать его не выйдет.
— Отец ребенка? — переспросила она изумленно. — И что он хочет?
— Он не знает, что ребенок его, — тихо прошептала, испуганно глядя ей в глаза. — А я боюсь, что… Он что-то сделает.
— Ну, значит, у тебя есть основания.
Я кивнула.
— Хотела уехать утром, но он не позволил, — съежилась.
— А сегодня что было, когда поехала с этими?..
— Предложил стать кем-то типа содержанки. — Я криво усмехнулась, уставившись на облезлый столик. — Даже совершенно точно.
— Значит, хочет именно тебя, — спокойно предположила Соня. — Думаю, этим надо пользоваться.
— Наверное.
Я пропускала мимо ушей слова Зверя о выборе и невозможности от меня отказаться. Вернее, меня вообще не интересовали его мотивы, потому что все, что мне хотелось — бежать. Но теперь, похоже, придется его услышать — бежать мне больше некуда.
— И что ты решила?
— Он не оставил выбора, — судорожно вздохнула, пытаясь не вспоминать, как именно он это сделал.
— Почему ты думаешь, что он что-то сделает с тобой, если узнает, что ребенок его? — осторожно спросила Соня. — Или боишься, что отберет?
Я раскрыла широко глаза, тяжело дыша. Мысли мыслями, но когда это произнесли рядом, страх накрыл с головой, и стало трудно соображать.
— Если бы ты была на моем месте, ты бы тоже боялась, — выдавила я.
Что при этом делать с ребенком-оборотнем, я так и не решила. Все, что меня занимало последнее врем — как прокормить нас, потому что это была самая большая проблема. Ни на какие другие решения средств и сил все равно не было.
Соня только вздохнула:
— Тебе виднее. Конечно, если мужчина не заслуживает доверия, с ним лучше не связываться.
Я отвернулась к окну. Эйдан меня не предавал, в отличие от меня. Сколько раз я убеждала себя, что поступила правильно, сбежав с базы, но все равно считала себя предательницей. Возможно, он считает, что имеет право теперь покупать меня за деньги. Неправильно мы как-то начали… А лучше было бы не встречаться вовсе. Ком вины только рос — перед Эйданом, которого предала, Роном, которого бросаю постоянно ради работы, и перед родными, которым вру. И как из этого вылезти — понятия не имею.
— Сонь, ты можешь поработать няней для Рона, пока я буду выполнять требования по контракту? — растерянно поднялась я.
— Ты же знаешь, у меня своя работа... — начала нерешительно она.
— А если я буду платить больше?
— Малышка, у тебя просто все так неопределенно, — поднялсь она следом. —Ты еще утром хотела сбежать… Но я всегда посижу с Роном, без проблем.
— Я уже подписала контракт, Сонь. Мне некуда бежать. А помощь с Роном понадобится… — Я умоляюще глянула ей в глаза: — Пожалуйста. Я оплачу три месяца вперед.
Соня вздохнула:
— Хорошо, Кристина. — И она пожала плечами. — Меня всегда возьмут на работу, нет проблем.
Я судорожно ей кивнула:
— Договорились.
Но, когда шла по коридору в свою конуру, состояние было таким подавленным, что хотелось упасть и не вставать. И только Рон в объятьях давал силы и уверенность. Я обняла его и скрутилась с ним на кровати.
Нужно будет попытаться расстаться с Эйданом как можно быстрее и двигаться туда, где Рону будет безопасно расти. Теперь у меня на это были деньги. Но по иронии —не стало свободы...
* * *
День проходил обычно. Дела кипятили голову качественно, но сегодня я был этому даже рад. Потому что каждый раз, когда взгляд цеплялся за диван, меня било током чувственных воспоминаний. Это было похоже на изощренную пытку… Голод крался по венам, как вирус, поражая тело. А я наблюдал и впервые молча сдавался.
Айвори все равно моя. Нервировало то, что не в моем жилище греет постель и электризует воздух, а где-то в старом вонючем гадюшнике, которым провоняли все ее вещи и она сама. Придется терпеть. Потому что терпеть ее ребенка мне пока не под силу, и вряд ли будет.
