— Как вы тут? — поставила она коробку печенья на стол. — Вот, привезли у нас в детскую комнату, таких не достать в магазине…
— Черт, магазин, — застонала я. — У меня шаром покати…
— Давай я схожу…
— Посидишь с Роном? Я сама сбегаю.
— Хорошо.
Глядя на то, как я собираюсь, она вдруг предложила:
— Может, хочешь прогуляться?
— Что? — обернулась от крохотного зеркала на двери шкафа.
— Ты же никуда не выходишь почти. Хочешь — пойди проветрись, да хоть по городу погуляй.
Я только усмехнулась, представив себя в этой роли. Но уже на улице вдруг поймала себя на том, что и правда бреду бесцельно вперед. Погода отличная, летняя жара спала, утренний дождь хоть и забылся, но оставил после себя отголоски свежести. Я шла неспеша, просто наслаждаясь моментом — шум вечернего города, его запахи и неповторимая атмосфера, ради которой я так сюда рвалась, но которой так и не удалось насладиться. Я ведь не видела ничего, захлебываясь в потоке дел, гребла, не поднимая головы.
Казалось, жизнь могла бы только начаться. И неважно, что есть ребенок, я бы справилась в городе и с этим. Если бы он не был оборотнем и сыном Зверя.
На этом настроение испортилось, и я повернула в сторону супермаркета.
Вечером в нем было оживленно, а перед выходным так вообще не протолкнуться. Я углубилась в бесконечные ряды с тележкой, неожиданно вспоминая, что могу себе сегодня позволить гораздо больше, чем обычно. Рону не требовалось много, но и ему насобиралась гора ароматных косметических тюбиков — пенки для ванной, крема от опрелостей и шампуня без слез. Себе я как ребенок набрала сладостей — конфет, мармелада и печенья. Еще взяла расслабляющих свечей для ванной. И, хотя у меня был только убогий душ на три комнаты, ничто мне сегодня не испортит настроения…
— Здравствуйте.
Я скосила глаза на мужчину с тележкой рядом, выныривая из мечты о вечере. Он ждал моей реакции, мягко улыбаясь. Симпатичный — светлоглазый с коротко стрижеными светлыми волосами и дневной щетиной.
— Я подумал, вы точно разбираетесь в детской косметике. — И снова эта гипнотическая располагающая улыбка. Я моргнула:
— А в чем вопрос?
— Он повернул мне тюбик, который держал наготове, этикеткой:
— Что с этим делать и нужно оно вообще?
Я подошла ближе, присмотревшись:
— Это молочко для тела, — констатировала. — Но честно — не подскажу вам, зачем оно.
— А что бы порекомендовали? — И он вернул тюбик на полку.
— Ну, — я пожала плечами, — а… какой возраст у ребенка?
— Маленький совсем, только родился.
— Поздравляю, — усмехнулась.
— Передам папаше, — улыбнулся он в ответ.
— О, вот как, — расплылась в ответной улыбке.
Мы обсудили с ним еще варианты необходимого, в итоге он взял все то же самое, что и я для Рона.
— Меня зовут Сезар, — вдруг представился он.
— Кристина. Очень приятно, — стушевалась я, растерянно заправляя прядь волос за ухо.
— Взаимно. Выпьете со мной чаю? Тут недалеко есть кафе со смешным названием… «Кусь…»
— «Кусь-кусь», — вырвалось у меня, и я испуганно уставилась на нового знакомого.
— Я не кусаюсь, правда. — И снова этот внимательный обезоруживающий взгляд и мягкая улыбка.
— Странно, ведь вы знаете, что у меня ребенок, — пожала я плечами.
— Вам надо спешить? — вздернул он бровь.
— Нет, — зачем-то призналась я.
— Тогда я бы хотел вас отблагодарить за помощь с этими штуками для детей, в которых я ничего не смыслю, — пожал он плечами. — И просто угостить. Ничего больше, Кристина. Даю слово.
Ну да, конечно. Но мужчина завораживал гарантией того, что я хоть на час почувствую себя обычной. Той, которую будто и правда можно просто пригласить на чай.
— Хорошо, — пожала я плечами.
— Спасибо, — улыбнулся он. — Только предлагаю оформить доставку ваших покупок до дома.
А я и не знала, что так было можно. Сезар провел меня в центр оформления доставки с тележкой, и через пару минут я уже была свободна.
— Разрешите, мы выйдем через вашу дверь? — вдруг попросил он у менеджера, крепившего наклейку к тележке.
— Да, пожалуйста, — пожал тот плечами.
Мы вышли во внутренний дворик и направились через машины к тротуару.
— А чей ребенок, для которого вы все это выбирали? — Мне не было интересно, но надо же было о чем-то говорить.
— Друга, — ответил он. — А ваш? Маленький?
— Три месяца.
Спутник заметно помрачнел, а черты его лица напряглись. Он даже покачал головой еле заметно, и я не выдержала:
— Что-то не так?
— Восхищен вами, — глухо прозвучал его голос. — Как вы справляетесь сама…
— Почему вы думаете, что сама? — напряглась я.
— Вы бы не согласились пойти со мной, если бы не считали себя одной, — грустно улыбнулся он. — Я подозревал, но теперь уверен. Да и тележки такие, думаю, вам не позволили бы таскать.
— Может, я привыкла все держать под контролем, — усмехнулась.
— Вы привыкли справляться со всем в одиночку, — постановил он мягко.
Мы вышли на шумную улицу и направились к кафе. Разговор, наконец, перешел в расслабленную беседу. Сезар интересовался, как я справляюсь одна и как чувствует себя при этом ребенок. А я никогда об этом никому не рассказывала, и было странно, что незнакомый человек вдруг так искренне способен интересоваться такой темой. Или мне казалось, что искренне. Если он играл, то я бы дала ему какой-то приз за качество фальши. Хотя, обмануть меня не сложно, что уж. Но я решила об этом не думать.
— Я поражен, — выдохнул он, открывая передо мной двери кафе. — Разносить почту с новорожденным… Кристина, вы нереальная женщина.
— Государство спонсирует быстрое нахождение у себя этих качеств, — улыбнулась я, усаживаясь на предложенное им кресло.
В кафе со смешным названием было по-домашнему уютно. Каждый столик — какая-то своя история и свой декор. Наш бы вполне мог иметь прототип у какой-нибудь некогда знатной бабушки.
— Пособия хватает только на простую еду, — ляпнула я и стушевалась. Он же видел мою сегодняшнюю корзинку. Но Сезар не придал этому значения:
— Тогда буду вдвойне рад вас угостить.
— Я все не пойму, зачем вам это, но мне все равно, — улыбнулась я.
Он поймал мой взгляд своим понимающим, а я вдруг подумала, что, должно быть, кому то очень повезет оказаться на том конце его такого искреннего внимания. Но мне и правда было все равно. Завтра меня ждали контракт и Эйдан. А сегодня я могу себе позволить хоть небольшой кусочек участия этого мира в лице этого мужчины.
