— Были дела, — прошел он к столу.
— Какой деловой. — Я вытащила горячие свертки в фольге, соусы к ним, сандвичи с красной рыбой. Все выглядело дико вкусно. — Что будешь?
— Все.
Я пожала плечами, прислушиваясь. Рон позовет, если понадоблюсь, но все равно было неуютно. Я бы уложила его привычно в перевязь и повесила на себя, но показывать его Эйдану в планы не входило.
— Тебе порезать? — я заправила прядь за ухо, оборачиваясь.
И снова этот его пронизывающий взгляд выбил воздух из груди.
— Я сам.
Пока он медленно и печально кромсал стейк, я сделала кофе. Этот дом все же особенный. Он будто стер стену между нами сегодняшним утром. На этой ажурной кухоньке Зверь хоть и смотрелся необычно, но, скорее, из-за перебинтованной руки, которая напоминала о вчерашнем.
— На кого ты хотела учиться? — поднял на меня глаза, когда поставила перед ним кофе.
— Мне всегда был интересен финансовый менеджмент, — медленно опустилась напротив.
— Почему? — вдруг спросил он.
Наверное, странный вопрос для человека. Но вполне нормальный для оборотня?
— Я просто всегда была уверена: умела бы мама распоряжаться средствами, мы бы не жили в нищете. — Я смотрела на чашку кофе, обнимая ее ручку. Разговаривать с Эйданом просто так, без крика и противостояния, было странно. — Ей невероятно везло с клиентами, и мы продавали весь урожай без остатка, но она систематчески влезала в какие-то авантюры, теряя это преимущество. — Я подняла глаза и наткулась на внимательный взгляд. Ему будто и правда было интересно. — Получалось, что работаешь, что нет — результат одинаковый. Меня это злило… Я понимала, что получить и иметь недостаточно. Важно еще и уметь распоряжаться.
— Сможешь подготовиться к поступлению за оставшееся время?
Я замерла, глядя на него непонимающе.
— Зачем ты это делаешь? — спросила, наконец.
— В договоре написано, что я о тебе обязан заботиться, — усмехнулся, возвращаясь к еде.
— То есть моя забота там не прописана…
— Нет.
— И будем делать вид, что теперь живем по пунктам договора? Правда хочешь со мной так?
Он перестал жевать и облизал нижнюю губу:
— Ничего другого предложить не могу.
— Это и значит в вашем понимании выбор?
Он непонимающе глянул на меня, но уже через вдох его взгляд наполнился отчетливой горечью:
— Нет.
— А как должно?
Не знаю, откуда взялась у меня такая смелость. Может, его слабость давала мне силу и надежду выбраться отсюда, но все равно было ощущение, что я пытаюсь дрессировать дикого зверя, а он просто смотрит на меня снисходительно и позволяет находиться рядом. Пока что позволяет.
— Не знаю.
Лучше бы Эйдан отвел глаза, но он продолжал всматриваться, будто искал ответы на моего лице.
— Я так не хочу.
— Ты не ответила на вопрос, — закрыл он тему. — Сможешь подготовиться? Я хочу дать тебе возможность.
— Ты что, собрался умереть? — Я даже не успела подумать, как слова сорвались с губ: — Эта твоя рана… это что-то серьезное? Ты воюешь с кем-то?
— С теми, кто это сделал с нами год назад, — процедил он.
Зверь явно был недоволен, но я, вопреки здравому смыслу, не давала деру.
— Ты… нашел их?
— Многих. — Его взгляд потемнел, будто небо за окном заволокло тучами.
— Зачем? — Я тяжело сглотнула.
— Наказать. Дать понять, что безнаказанно такое творить нельзя.
— И… ты думаешь, что все кончится плохо, да? — Мне вдруг стало невыносимо жаль его.
— Это не твое дело, Айвори.
— Я там тоже была.
Наши взгляды встретились, и я впервые нашла в себе силы выдержать его.
— Я не позволю им думать, что все сойдет с рук, — твердо заявил он.
— Какой ценой?
— Посмотрим.
Разговор был явно закончен. Но для меня снова открывалось много всего. И прежде всего то, что у него нет другого смысла в жизни, кроме как мстить. Меня тоже нет — у нас не ладится. А еще он понятия не имеет, как наладить. И предпочитает делать то, в чем еще уверен.
— Не хочешь меня отпустить? — сделала последнюю попытку.
— Нет, — не задумался он.
— Хорошо, — пожала плечами и поднялась. — Тогда буду тебя лечить. У тебя инъекции два раза в день. Позови, когда будешь готов, хорошо?
— Не позову, — усмехнулся, как мне показалось, восхищенный моей наглостью.
— Тогда пойду проведаю ребенка, а ты к моменту моего возвращения приготовь задницу.
— Уверена? — донесся смешок в спину, но я стиснула зубы… и растянула губы в усмешке.
И с чего я решила, что могу дрессировать медведя?
* * *
Рон уже не спал. И не только не спал! Он лежал едва ли не на краю кровати, сжимая в пальчиках одеяло.
— Ну ничего себе! — воскликнула я, уставившись на своего мальчугана. — Вот это мама дала маху… — Я подкралась к нему снизу и улыбнулась: — Привет. Ты куда собрался?
Рон улыбнулся в ответ во все свои двадцать зубов. Удивляться было чему. Я знала, что эти малыши развиваются быстрее своих сверстников-людей. Но то, как Рон ползает, видела впервые.
Пришлось накормить отважного искателя приключений до отвала, прежде чем возвращаться к дрессировке его папаши. Я гладила малыша по головке, чувствуя все возраставшую тревогу за него. Слишком близко теперь Эйдан, и моя ложь становилась смертельно опасной игрой. Как понять, что он сделает, если узнает, что у него есть ребенок? Эйдан поглощен поисками виновных и кровавой местью, потому что ничего другого в его жизни не было. Я думала об этом… и понимала, что мне уже не так сильно хотелось бежать. Да, я снова чувствовала вину, которую сама же сделала тяжелее этой ложью. Но на мне ответственность за ребенка. И я все еще не знала, как быть…
— Похоже, нам с тобой нужен манеж, да? — прошептала уснувшему сыну. — Надо будет озаботиться этим.
Я обложила Рона подушками и свернутыми одеялами, соорудив искусственный загон на кровати. Он вряд ли проснется, но теперь оставлять его одного становилось опасно.
Спускалась обратно с трепетом. Но совершенно напрасно. Эйдан нашелся в спальне. Более того — приготовил все для укола. И даже молча стянул штаны, отложив ноутбук.
— Я руки помою, — сообщила растеряно. Не ожидала такой покладистости. Когда вернулась, он терпеливо ждал. — А перебинтовывать надо?
— Надо. Справишься?
— Ну, подскажешь что и как…
