— Это да, — улыбнулась Вика, — пока все устаканится…
— У вас тоже было сложно?
— Очень, — кивнула она. — Такие, как твой и мой… мужчины… они, когда видят нужную женщину, не видят препятствий вообще. То есть они сначала идут напролом, а потом чинят все, что наломали по пути.
Я усмехнулась:
— Это точно. С ума меня сводит…
Мы немного помолчали, глядя на малышей.
— …Я боялась, что Эйдан не вернется после того, как стал медведем, — вспомнила свои вчерашние переживания. — Он уходил в лес, а я думала, что это конец.
— У большинства эта проблема, — подтвердила Вика. — Дети оборачиваются так непринужденно, потому что у них еще нет груза опыта и вопросов к себе. У взрослых все сложнее. Именно это мы и изучаем.
— И у вас есть какие-то варианты решений? — вдруг схватилась я за ее слова.
— Каждый случай уникален, но уже с уверенностью могу сказать — да, есть.
— То есть можно сделать так, чтобы он наверняка не ушел, обернувшись медведем?
Этот страх засел глубже, чем я думала, и сейчас я осознавала это.
— Тут… — она замялась, глядя на меня, — мало что может сработать наверняка.
— Но все же? — насторожилась я.
Не хотелось начинать думать, что я не вхожу в какой-то особый клуб доступной информации…
— Ты — его лучшее лекарство, — вдруг призналась Вика и сбежала взглядом к малышке на своей груди, аккуратно поправляя одежду. — Мы помогаем в основном тем, у кого нет таких связей с парой… А такие, как Рэм, Сезар… которые не могут обернуться. Они от нас зависят гораздо сильнее. Мы вообще их единственный шанс.
Я перевела взгляд на своего медвежонка, пытаясь уложить это в голове. То есть я была единственной, кто мог вернуть Эйдана вчера… Он рванулся в чащу искать нас, рискуя остаться зверем. Наверняка же не питал иллюзий по поводу своего состояния.
— А волку можете помочь? — перевела глаза на Вику.
— Волку? — удивленно переспросила Вика.
— У Эйдана есть друг, волк в животном облике. У него очень большие проблемы после экспериментов людей. Он оборачивается в диких мучениях и, насколько я поняла, не может это контролировать. А его мать очень переживает.
— Я бы хотела на него взглянуть, — с интересом глянула она на меня. — Волков у нас еще не было.
— Поговорю с Эйданом, — предложила я. Медвежата к этому моменту уже носились вокруг, катались по траве и прятались друг от друга в кустах. — А девочку как звать?
— Виола.
— А у меня Рон.
— Первый у нас Керрен, — понизила голос Вика, — но он не сын Рэма. Керрена воспитывали в лаборатории Смиртона, а потом мы с Рэмом его усыновили.
— Ничего себе, — восхищенно прошептала я. — Медведи так могут?
— Они много всего могут, — подмигнула мне Вика. — Только вредничают.
— Хорошо тут у вас, — окончательно расслабилась я.
— Мы тут не живем почти. Хотя раньше я и не думала, что Аджун может стать моим домом.
— Я тоже думала подать туда документы, — доверилась я.
— Там чудесно. Мне очень нравится и семейство Рэма, и жители его общины. Была бы я специалистом по обществу… — Она покачала головой: — В общем, человеческая цивилизация уже не кажется мне такой надежной. Когда входишь в мир оборотней, подлинные ценности видятся иначе.
Я вымучено улыбнулась. Увидеть совершенно незнакомую женщину такой довольной и счастливой с медвежатами на лужайке было необычно… но очень своевременно. Мне раньше казалось, что моя жизнь закончилась на той базе, а все, что было после — выживание. А выходило, что жизнь только начинается…
21
Сезар разбирал пакеты из доставки, когда я прошел к столу.
— И не страшно тебе совсем, — заметил раздраженно.
Он глянул на меня с усмешкой и вернулся к содержимому пакета.
— Ты что, правда меня подстрелил? — я замер напротив.
— Да, — отложил он очередной контейнер и уставился на меня.
— И не страшно тебе, — повторил с нажимом, хмурясь.
— Не уложи я тебя в постель, ты бы бегал от Айвори и дальше. Я так думал. Потому что не знал, что ребенок все же твой… Он меня уделал, — Сезар усмехнулся.
— Это у нас семейное — решать внутренние проблемы винтовкой? — мне было не до смеха.
— Если бы тебя не подстрелил я — подстрелили бы они. И не факт, что в плечо. Мы разминулись с их снайпером на две минуты тридцать три секунды. Лоуренс уже следил за теми, что собраны в твоем списке. У меня есть доказательства.
— А докажи, — зарычал я.
— Вижу, помирились, — вернулся в гостиную Рэм.
Я сцепил зубы и отвернулся:
— Я с тобой не разговариваю, — глупо проворчал я.
— Можешь быть на свадьбе молча, — огрызнулся Сезар.
— А если нет? Подстрелишь снова?
— Предлагаю отметить знакомство, — вставил Рэм, усмехаясь.
— Сомнительная радость, — перевел я на него взгляд.
— Уверен? — сурово глянул он на меня. — Тогда пойди наверх и посмотри на свою семью.
Сезар вернулся к сервировке, а Рэм дал мне время поскрипеть зубами в бессильной злобе.
— Послушай, — он отодвинул стул, подавая мне пример. — Сядь. — Я нехотя повиновался. — Я понимаю тебя. Не знаю, что бы сделал на твоем месте. Тебя здесь никто не осуждает…
— Я был для вас помехой, — напомнил я.
— Только в том, что мы не знали, чего от тебя ждать. Но мы своих не бросаем. И ты нам нужен.
— Неужели? — усмехнулся.
— Ты, твоя семья, твой опыт. Ты построил в Варлоу Вэллей цивилизацию за один год. У меня нет опыта такого успеха. Мне есть чему у тебя поучиться. Но когда много работаешь — надежный тыл важен. Я предлагаю тебе тыл…
Я молчал.
— …Девочкам вместе тоже будет легче, — продолжал осторожно он. — И пережить тяжелый период, и найти себя в новой жизни. Я предлагаю не лишать твою женщину компании тех, кто может ее понять. Наоборот — приезжайте к нам. Пусть дети подружатся ближе — твоему с медведями тоже будет полезно… Хант?
— Вот. Учись у друга разговаривать, может, стрелять не придется в следующий раз, — глянул сурово на брата, и тот пожал плечами.
А я перевел взгляд на Рэма.
— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо, Рэм.
Он удивленно вздернул бровь:
— Это ему скажи, — кивнул он на моего брата.
— Не могу, я с ним пока не разговариваю.
Сезар усмехнулся:
— Тогда передай через Рэма, что будешь — стейки из говядины или форель?
