— Ну, что, Андрей, деньги ты получил, теперь рассказывай.
— А что рассказывать-то? — парень потер шею, отогнув белый воротник рубашки, и я увидела татуировку на шее — оскалившаяся волчья морда.
— Что знаешь, то и рассказывай, — распорядилась я, отводя взгляд от татуировки и делая вид, будто ничего не видела.
— Может, ты вопросы задавать будешь? — предложил парень, выдав недовольную мину. — Мне так проще будет.
— Хорошо, — не стала я препираться. — Ольга Егорова, что ты о ней знаешь?
— Да ничего особенного. Девчонка как девчонка, особыми талантами не блистала, но и полной дурой не была. Нервничала много, но оно и понятно, вывозить постоянно на себе и работу, и учебу нелегко.
— Конфликты у неё были в коллективе? — задала я следующий вопрос.
— Как у всех, — безразлично выдохнул очередную порцию едкого дыма парень. Фируса сделала еще два шага назад, и я бы с удовольствием сделала тоже самое, но приходилось терпеть. Задавать вопросы человеку, стоя от него за километр было бы странно. — С кем-то ругалась, с кем-то мирилась. Но больших ссор я не припомню. Так, бывало, официантки сцепятся по мелочам, но это быстро забывалось. Работа у нас специфическая, видеть перед собой пьяные морды каждый день не каждый выдержит. Уже через полгода появляется стойкая ненависть ко всему человечеству. Поэтому все старались работать без дополнительных драм.
— Ольга начинала простой официанткой, а доросла до администратора, — проговорила я, старательно сдерживая кашель и наблюдая за тем, как потушив один окурок, парень тут же потянулся за второй сигаретой. — Как к этому отнеслись остальные?
— Да нормально отнеслись, — Андрей прикурил, затягиваясь. — Это только на первый взгляд кажется, мол, ой, начальственная должность, зарплата выше, можно всех строить. А по факту, геморроя там столько, что уже никаких денег не надо. Администратор приходит раньше всех, уходит позже всех. Каждую неделю проводит инвентаризацию. Если где чего не хватает, бокала там или двух тарелок — выплачивает из собственного кармана. Еще и за персоналом надо следить, чтобы никто деньги из кассы не спёр, клиента не обидел, на работу вовремя вышел.
— И как, Егорова справлялась?
— Ну, — неопределенно протянул парень. — Она была не самой лучшей кандидатурой на эту должность. Слишком мягкая, слишком добрая. Всем было очевидно, что из неё сразу же все начнут веревки вить. В коллективе как в стае, дашь слабину — тут же загрызут. Но при всей своей мягкости Лёша дурой не была, и всё прекрасно понимала, а потому спину прикрывала, как могла.
— Лёша? — недоуменно прервала я парня, переспросив.
Андрей грустно усмехнулся.
— Это мы так Ольгу называли. Наташка, подруга её, звала Егорову постоянно Оляшей. Ну, постепенно все это подхватили, а потом Оляша сократилась до Ляши. Но выговаривать это было трудно и очень скоро Ольга превратилась в Лёшу.
— Кстати, об этом, — вставила я. — Подруга Ольги, Наталья, где она?
— Да хрен знает, где её черти носят, — зло сплюнул бармен на землю, чем едва не вызвал у Фирусы приступ рвоты. — Должна была сегодня вечером выйти, но за пятнадцать минут до начала смены позвонила Лидке и сказала, что заболела. Но скорее всего, забухала.
— И часто это с ней?
— Точно не скажу, я с ней не пил ни разу. Но в последнее время она сама не своя, — парень метко зашвырнул второй окурок в урну, стоящую метрах в пяти от нас и сунул руки в карманы. — Как Лёша погибла, так у Натки начало крышу сносить. То пьяная явится, то смену прогуляет, то на клиентов наорет. Даже сама с собой разговаривать начала. Я несколько раз видел, как она бормотала что-то себе под нос.
— Раньше она такой не была?
Андрей пренебрежительно скривился.
— Да она у нас в принципе полётная.
— В смысле?
— В смысле, постоянно в каких-то облаках витает. То заказ полностью не запишет, то принесет не то, что просили. То вообще забудет, что у неё посетители в зале сидят. Ей клиенты замечания делают, а она только стоит и улыбается, как блаженная. Девчонку бы уже давно с работы поперли, но Лёша за неё постоянно вступалась. Она во многом из-за Натки и согласилась на должность админа перейти, чтобы подружкины косяки прикрывать. А недавно вообще учудила, взяла и на клиента воду вылила, целый кувшин. Я думал, Лидка её на клочки порвет. Но нет, побледнела, зубы сцепила и отправила к врачу, за таблетками.
— Сейчас Ната где?
— Ну, блин, я с ней не живу, откуда мне знать, где эта балбеска шляется! — воскликнул Андрей. — Ладно, у вас все? Мне работать надо.
— Последний вопрос, — поднимаясь со скамейки следом за парнем, сказала я. — Адрес, где Наталья живет, знаешь?
— Знаю, где они с Лёшей вместе квартиру снимали. Но там ли она до сих пор или нет, мне не известно, — предупредил Андрей и продиктовал: — Улица Киевская, дом сорок восемь, квартира шестьдесят пять.
И ушел. Вслед за барменом, крадучись словно индейцы в резервации, покинули задний двор и мы с подругой.
— Что думаешь? — спросила я уже в машине.
— Что ловля на живца не удалась, и я зря проваландалась весь вечер в этом неудобном платье, — проворчала Руся.
— Ладно, сейчас поедем ко мне, снимешь, — отмахнулась я, заводя мотор и выезжая на проезжую часть.
— Нет, к тебе я не поеду, — заявила муза, раздраженно поправляя платье. — Отвези меня ко мне домой.
— А что так? — спросила я, ощутив легкую обиду.
— У тебя в туалете пьяная женщина сидит! — напомнила мне Руся. — А я её сегодня видеть больше не хочу.
— Я тоже не хочу, — погрустнела я.
— Поехали ко мне, — тут же предложила Руся. — У меня чай хороший есть, один знакомый из Мексики привез. Эпазот называется. Очень вкусный. И полезный.
Я вздохнула, поворачивая на улицу, которая вела к дому Фирусы.
— Я бы с удовольствием, вот только за Нисой все равно кому-то придется проследить. А это значит, что надо ехать домой.
— Она уже большая девочка, как-нибудь справится, — фыркнула Руся.
— Она большая только по паспорту, а по уму застряла в пятнадцатилетнем возрасте.
— Хорошо, что не в шестилетнем, — с раздражением ответила подруга и отвернулась.
— В таком случае, это был бы уже клинический диагноз, — рассмеялась я.
— Вот диагноз ей уже сейчас можно ставить, — отмахнулась муза. — Алкоголизм, называется.
Глава XV
Включив фары дальнего света, я медленно ехала по темному проулку, главным достоинством которого было то, что он позволял срезать огромный крюк и быстрее добраться до дома Фирусы. Из недостатков имелись ямы такой глубины, в которых не то, что диски можно погнуть, в этих ямах стадо коров способно было без вести пропасть. А потому я была максимально сосредоточена на дороге, двигаясь со скоростью престарелой улитки и с предельной аккуратностью преодолевая все препятствия.
